Совсем скоро моему телу исполнится тридцать лет. Как бы ни было печально это осознавать, но потрёпанное жизнью тело по своему возрасту намного превосходит моё самосознание двадцатилетнего распиздяя. Я часто прихожу к мысли, что сотни месяцев, обязанных пронизывать мой мозг день за днём и оставлять на нём хоть какие-то следы опыта и накапливающейся мудрости, просвистели сквозь черепную коробку и выветрили зачатки глубокомыслия. Перед последним своим днём рождения, в минуты особого уныния и надуманной депрессии я, анализируя пройденный путь, сделал неутешительный вывод – ещё триста шестьдесят пять дней прожито впустую под знаком перманентного похуизма. Хотя, как и любая другая «личность» – так мы гордо именуем себя, я, конечно, «яркий, самодостаточный и неповторимый». Наверное, это самая большая ложь самому себе среди людей. Если бы это было так, мы бы жили не в мире говна и ублюдков, а в музее, где каждый из нас – экспонат, достойный восхищения.
Грёбаный характер недоделка противен мне самому. «Характер» – как громко звучит! Характеришко – куда б ни шло, вот так стоит обозначить совокупность душевных качеств, накладывающих печать на всю мою жизнь. Мои нравственные накопления уместились бы в спичечный коробок и, за ненадобностью, без сожаления могут быть отправлены в любой момент в мусорное ведро. Из сбережений – несколько тысяч рублей металлическими монетами, ждущих своего часа в жестяной коробке из-под имбирного печенья, килограммы бесполезного шмотья, среди которого есть и любимые вещи – пара дорогих итальянских рубашек, подаренных идеальной женщиной, древние, потёртые джинсы и кожаная мотоциклетная куртка. Нехитро, но мне вполне достаточно. Дизайн интерьера съёмной квартиры выполнен в стиле «ретро-минимализма» – так я оправдываю то убогое помещение, в котором трачу на сон несколько часов долгого дня. Основную площадь в квартире занимает деревянная кровать, намертво прикрученная к стене для защиты от ночных скрипучих штормов среди океана любовных наслаждений. Некогда этот «корабль любви» был крепок и неподвижен, но частые плавания вывели его из строя. Шкаф-купе, журнальный столик, кресло, пострадавший от падения со стены телевизор – вот, пожалуй, весь скарб, который при переезде не жалко будет оставить следующим жильцам. Единственная гордость – проигрыватель грампластинок. Его мне оставил в пользование лучший друг, зная о моих увлечениях подобной рухлядью. Тем не менее, эта рухлядь часто поддерживает необходимый мне лирический настрой шипящим, трескучим голосом Пресли или мелодиями незабвенных композиций Вивальди. Все нелицеприятные особенности – пятна от вина, жёлтые, пропитанные сигаретным дымом занавески, прожжённые горящей самбукой пледы – всего-то следы холостяцкой жизни, они, как шрамы на теле мужчины, лишь украшают моё логово. Хоть и говорят, что материализм – вторичное проявление нашего существования, я в это не верю. Ещё один глобальный пиздёжь. Поставьте любого неудачника и лентяя, принадлежащего горстке идеалистов, перед выбором между процветанием, шикарными апартаментами в центре Москвы и жалким прозябанием среди овец и свиней где-нибудь под Сызранью. Ответ очевиден – последователи Лейбница покажут последнему вытянутый вверх средний палец и забудут всё, что проповедовали. Хотел бы я лучшего положения? Несомненно. Пусть и презираю пафос и яркое выражение мещанства, сомневаюсь, что отказался бы иметь в гараже «Порше 911».
Окончив университет и перебравшись в столицу, я наивно надеялся конвертировать свой, как мне казалось, незаурядный ум и амбиции во что-то материальное. К моему удивлению, данных для реализации желаемого оказалось мало, к тому же первые месяцы в первопрестольной, проведённые в ночёвках по подъездам, голодные дни и промозглые осенние ночи несколько охладили мой пыл. Чего скрывать – неудачи серьёзно травмировали моё самолюбие, я ощущал себя полнейшим дерьмом. Приходилось работать за копейки, не спать по трое суток, отчего сознание протестовало и пугало меня галлюцинациями. Порой приходилось совсем тяжко – когда тошнота от голода грозила обмороками. Как же раздражали в эти моменты палатки «Куры-гриль», манящие ароматами пригоревшего мяса и специй! Шикарное было времечко. Я и мой друг Варлам, такой же сорви-голова, гуляя по ночному городу и не имея пристанища, обзванивали все ночлежки для бездомных, но нас туда не пускали, и мы коротали предрассветные часы на лавочках под защитой стен многоэтажек. Затем, дождавшись первых солнечных лучей, шарили в карманах в надежде выудить из них какую-то мелочь, чтобы купить один на двоих проездной в метро и покатить по своим делишкам. Но голод одерживал верх – горсть монет ссыпалась в карманы таджику, заворачивающему для нас «самую лучшую в Москве» шаурму. Неизбежно солнце всходило на горизонте и мы, под аккомпанемент милицейских свистков, шмыгали без билетов через турникеты метрополитена, растворяясь в унылой толпе остальных пассажиров.
Времена, к счастью, меняются. Спим в тепле, на кровати, едим то, что выбрали в магазине, бессонные ночи проводим не по принуждению, а в веселии и пьяном угаре. Но что-то умерло в наших душах. Если философски подойти к вопросу, можно смело сказать, что дни без ночлега и комфорта были куда плодотворней, значимей для нас в формировании личных качеств, нежели чем дни сегодняшние, укутавшие в уют и видимую стабильность. Нет, я не хочу вернуть то время назад, я хочу вернуть жажду перемен, страсть к жизни, непреодолимое стремление к лучшему, которые присутствовали в нас, двигали вперёд. Сейчас же, когда мозг рождает идеи, способные вывести из круга работа-дом-работа, я, сделав шаг к их воплощению, останавливаюсь, оправдывая себя плохим настроением, усталостью, нехваткой времени. Так и гибли мечты, лелеянные ночами без сна, погребались в могилах с надписью «Она воскреснет в понедельник». С неистовой досадой и сожалением вглядываюсь я в бескрайнее кладбище издохших грёз и потерянного времени. Даже сейчас во мне мало уверенности, что когда-нибудь эти строки дойдут до вас – количество выкуренных сигарет уже во много раз превышает количество напечатанных мною знаков. Пепельница переполнена, а мысли всё вокруг да около. Подытожив, смело заявляю – я просто мудак. Давно пора уже в различных резюме и бумагах, требующих информации о заполнителе описывать себя кратко, чётко и фабульно – «мудак». Просто и меньше проблем:
– Вы нам подходите!
– Но вы же помните…
– Да-да, нам известно, что вы – мудак!
– И чтоб потом…
