Митрополит Антоний Сурожский – одна из самых ярких личностей XX века. Его слово, предельно трезвое, обращенное к самым глубинным вопросам человека, и в то же время живое, открытое, вдохновенное, неизменно находит отклик у его многочисленных читателей, независимо от их убеждений, верований, образования или культурных корней. Его книги, проповеди, выступления на радио и телевидении, его лекции в университетах и семинариях, в больницах и школах широко известны в Англии, где проходило его служение, во Франции, США, Бельгии, Германии, Швеции и других странах, которые он посещал, будучи представителем РПЦ и экзархом МП в Западной Европе.
Вниманию читателя предлагается перевод последней серии бесед, которые вел митрополит Антоний в течение 2001–2002 гг. в лондонском приходе, где он настоятельствовал более сорока лет. Он выступал перед своей паствой, созданной, взращенной и окормляемой им на протяжении полувека, поэтому неслучайна та атмосфера открытости, доверия и стремления к взаимопониманию, в которой проходили встречи.
По содержанию этот цикл бесед можно рассматривать как духовное завещание владыки. Митрополит Антоний свидетельствует словом и всем своим долгим жизненным опытом о необходимости самоотверженно, с непоколебимой верностью и честностью стоять перед Богом, не загораживаясь от Него своими несовершенными представлениями о Нем, о мире, о человеке, о себе. Беседы отличаются крайней сконцентрированностью мысли, лаконичностью, отточенностью формулировок. Каждое слово, даже порядок слов значимы. Читатель, уже знакомый с книгами владыки, заметит, что на этот раз он приводит гораздо меньше, чем обычно, притч, его яркая, самобытная индивидуальность, талант оратора как бы отступают, становятся прозрачными – весь он погружен в размышления о «вещах невидимых», отдан стремлению передать словами опыт, находящийся за пределами слов.
Уникальность этих бесед поставила перед переводчиком чрезвычайно сложную задачу. При работе над ними особое внимание уделялось крайне бережному отношению к тексту и максимально корректной (в пределах нашего понимания) передаче смысла. В переводе были сохранены стилистические приемы и шероховатости, присущие устной речи, сюжетные повторы, неизбежные в беседах, которые продолжались на протяжении девяти месяцев. Внимательный читатель убедится, что в большинстве случаев они не только неслучайны, но и необходимы.
Подготовка бесед к публикации велась под руководством опытных переводчиков текстов митрополита Антония Е. Л. и Т. Л. Майданович, с учетом редакторской правки М. Е. Уманцевой и критических замечаний Ф. де Грааф и А. И. Шмаиной-Великановой.
1. Уверенность и вопрошание[1]
В этой серии бесед мне хотелось бы поделиться тем, что накопилось у меня в сознании и на сердце за долгие годы, но я не уверен, как мне удастся это сделать. Поэтому я постараюсь говорить как можно яснее, а вы постарайтесь услышать за пределами слов, понять из глубины своего сердца, своего жизненного опыта то, что я пытаюсь донести.
Несколько лет тому назад мне предложили выступить на Би-би-си с беседой о вере, и когда я закончил свою беседу, человек, ответственный за передачу, сказал: «Отец Антоний, мы вас больше никогда не пригласим в наши религиозные передачи». Я спросил: «Что, моя беседа была безнадежно плохой?» Он ответил: «Нет, не в этом дело. Нам не нужна ваша уверенность. Нам нужны сомнения и вопросы».
И я думаю, мы живем в такое время, когда не только Би-би-си, не только люди неверующие, но и те, у кого есть вера – религиозная или философская, кто верит в жизнь, в истину, в человека, потрясены тем, что происходит. Я говорю сейчас не только об ужасе, который охватил Америку[2] и распространился по всему миру. Я говорю о постепенной утрате веры, о том, что все меньше людей приходит в Церковь, а в Церкви и вне ее возрастает число тех, кто ставит серьезные вопросы, пытливые вопросы о собственной вере и о вере, которую они унаследовали от родителей. Как можно верить в человека? Как можно верить во все то, что мы провозглашаем о Боге? Что такое вера? Мы переживаем момент, поворотный момент, к которому, я уверен, нам необходимо отнестись со всей серьезностью, потому что, осознанно или нет, весь мир переживает его. Что такое вера? Что такое сомнение? Что такое вопрошание? Можно ли утверждать, что ты искренне и честно веришь и в то же время ставить вещи под вопрос?
Можно ли считать себя верующим, то есть заявлять, что веришь в Бога, и говорить Ему: «Я Тебя не понимаю»? Много лет тому назад эти слова обратил к Богу Иов, столкнувшись с проблемами, которые поставила перед ним жизнь.
Тот же самый вопрос ставил не так давно, уже на моей памяти, старец Силуан[3], который четырнадцать лет бился, пытаясь разрушить стену, отделявшую его от Бога, и в конце концов, когда его силы иссякли, когда его охватило отчаяние, он воскликнул: «Господи, Ты неумолим!» И в этот момент, как он пишет в одном из своих писем, в нем что-то прорвалось: рухнула последняя преграда, рухнула последняя надежда на человеческие силы, и он ощутил присутствие Христа. Христос стоял рядом. И старец Силуан пишет, что прочел в выражении Его глаз, во всем Его облике такую любовь, такое сострадание и милосердие, что никогда этого не забывал; и всю оставшуюся жизнь жил с сознанием присутствия Христова, которое стало неотделимым от него даже, когда он не ощущал его явно[4].
Поэтому мне хотелось бы подчеркнуть: когда приходит сомнение, неуверенность, когда мы ставим под вопрос то, что раньше казалось простым и ясным, мы не согрешаем. Я чуть было не сказал: это наше право. Скажу больше: это – наш долг, право и долг, потому что Бог нас призвал быть Его друзьями: «Я уже не называю вас рабами, но друзьями, потому что раб не знает, что хочет его господин, а Я поделился с вами всем» (ср. Ин. 15:15). Это – смысл того, что Христос говорит в Евангелии. Он хочет, чтобы мы понимали, но Он не предполагает, что мы всегда будем все отчетливо видеть и понимать. И поэтому для нас бесконечно важно сознавать, что на каждом этапе жизни наша вера может быть совершенной с точки зрения достигнутой нами на сегодня духовной зрелости, но в то же время она неполна и несовершенна, если оценивать вчерашнюю веру с точки зрения сегодняшнего опыта или в конце жизни подводить итоги всего пройденного пути.