Кем я стану, когда вырасту?
Когда обнаруживаешь себя, большого и взрослого, лицом к лицу с этим вопросом, становится как-то неловко и не по себе. Вроде бы с самого раннего детства задают этот вопрос – неужели у меня не было времени найти на него ответ? Может быть, со мной что-то не так? Может быть, уже поздно задумываться о предназначении? Вероятно, проще уже плыть дальше по течению…
Так вот. Не поздно. Более того – это, возможно, первый раз, когда вопрос был задан честно, и мы действительно можем начать искать ответ.
Когда мы маленькие, мы должны своим ответом показать, что выучили названия профессий, а также что мы люди с хорошими ценностями и душевными качествами. Правильный ответ на этот вопрос: «Хочу стать космонавтом / врачом / археологом». И взрослые будут нежно улыбаться именно таким ответам, прямо давая нам понять, что так и должен думать хороший ребенок. Не видя совершенно никакого противоречия в том, что ребенку навязывается часто несбыточная профессиональная мечта, которая может на всю жизнь стать причиной потаенной боли и бессмысленности существования. Бывает еще, что родственники поощряют «юмор», то есть особенно бурно и радостно реагируют на желание стать ручкой от чайника, чистильщиком кошачьего туалета или дегустатором садовых груш. И все, что мы, маленькие, можем понять, так это то, что смех равен «хорошо», но вот в чем конкретно заключается шутка и как найти реализацию своих профессиональных интересов в какой-то более приложимой к реальности мечте, нам забывают объяснить. Мы же дети!
Затем мы слышим очень часто и уже с серьезным нажимом этот вопрос в средней и старшей школе. И тут он нередко приобретает оттенок угрозы: «Да кем же ты станешь-то с таким отношением к школе!», «Да как же ты поступишь с такими оценками?». От нас вроде бы снова требуют определить свой профессиональный путь. Но только главное – это сопоставить свои учебные возможности с требованиями образовательной системы. То есть в данном случае «хочу стать экономистом» значит в основном «согласен усиленно готовиться к поступлению на экономический факультет и подтягивать текущие школьные оценки по профильным предметам». Очень редко в этот момент нам более опытные близкие предлагают задуматься о том, на что будет похож наш рабочий день, поиск работы, конец карьеры. А если и обращаются к реальности, то опять-таки в качестве страшилки для тех наших выборов, которые не одобряют («Вот будешь потом на ногах стоять весь день и жалеть, что не пошел на экономиста учиться!»). Конечно, не всегда все так мрачно, но даже когда мы в целом окружены заботой и пониманием, все равно нам приходится совершать выбор образования, а не профессии. А с профессией, мол, само как-нибудь сложится…
И вот наступает кульминационный момент. Мы отучились и готовы искать работу. И снова вопрос: так кем же я стану? Но только и сейчас речь не идет о призвании или хотя бы о подходящей нам работе. Когда мы молоды и с размаху плюхаемся в профессионально активную жизнь, то цели тут другие. Нужно доказать, что мы способны найти работу. Надо показать, что мы достаточно сильны, чтобы эту работу выполнять. Необходимо постараться ухватиться за что-то максимально престижное (считающееся престижным в семейном кругу). Для кого-то задача – любой ценой обрести финансовую независимость. Когда мы молоды, мы все еще изучаем себя и свои способности, теперь уже в рабочем контексте. Мы пытаемся понять, насколько высоко можем замахнуться, насколько широка палитра доступного нам. Для многих важно отдать моральный долг родителям, показав, что теперь и мы можем быть опорой если не для всей семьи, то по крайней мере для самих себя, занимаясь притом чем-то достойным, – не переживайте!
И вот пока мы примериваемся и присматриваемся к рынку труда, оказывается, что у нас рождаются дети, берутся кредиты, возникает целый ряд привычек, которые привязывают нас к той работе, которая есть. И это совершенно предсказуемо, что реальный, настоящий, глубокий вопрос о том, кем же я хочу стать, когда вырасту, встает перед нами годам к 30–45. Кто-то понимает, что не хочет выходить из декрета (потому что никогда и не работала на той работе, которая ей подходила бы). Кто-то обнаруживает, что разобрался со всеми основными финансовыми обязательствами (покупка дома, например) и теперь, только теперь, может наконец-то задуматься о том, как продолжать свой профессиональный путь. Некоторые мои клиенты приходили искать призвание тогда, когда их дети съезжали, поступив на учебу в другой город, и вот благодаря этой новой свободе можно было наконец-то подумать о себе и своей профессии. И да, это не поздно. Для многих это первый момент, когда мы не только слышим вопрос «Кем ты хочешь стать?», но и можем наконец-то дать честный ответ. И можем действительно направить свои силы на то, чтобы этот ответ воплотить в жизни.
Конечно же, пугает перспектива освоения чего-то нового (юношеского куража уже нет, а спокойная уверенность в себе далеко не всем досталась), кажется, что упущено слишком много времени. Впрочем, разница в пару десятков лет ситуацию не меняет (страхи одинаковы и у 30-летних, и у 50-летних клиентов). Но зато именно с годами мы приобретаем глубокие знания о себе и функционировании мира. Мы уже понимаем, насколько все относительно и гибко. Умеем распределять свои силы и работать над собой. Можем довольно быстро научиться главному – прислушиваться к своим желаниям и изобретать способы эти желания исполнять даже в самой суровой реальности. И тогда начинается новая прекрасная эпоха нашей жизни.
О чем книга
Вы держите в руках книгу, которая представляет собой письменный вариант методики бережной профориентации для взрослых. Почему такая тема? Да потому что работа занимает огромное количество времени в нашей жизни.
Но уходит не только время – уходят силы, вдохновение, мотивация, наш запас общительности и терпения. Помимо собственно времени работы, мы едем в офис, или к клиенту, или к партнеру на переговоры. Мы выбираем одежду, еду, развлечения, а иногда и квартиру, район, страну в зависимости от того, какую работу имеем или на какую претендуем. Отдыхая, мы говорим о работе, вспоминаем о работе, волнуемся о допущенной ошибке или злимся на пережитую несправедливость. Но даже если мы продумываем интересное решение для работы или заново проживаем недавний успех, все-таки это рабочий успех. Мы рассказываем о своей работе на первом свидании и оплачиваем дополнительную сессию у психотерапевта, чтобы рассказать о ней. Если в кои-то веки наши мысли ушли куда-то в другие сферы, всегда может раздаться звонок, прийти электронное письмо, в бесконечных рабочих чатах может всплыть срочная тема или даже безобидная шутейка – и вот мы снова принадлежим работе.
