Будь другом истины до мученичества, но не будь ее защитником до нетерпимости.
Пифагор
Порой ему не нужно было взвешивать все за и против, а решение казалось очевидно верным только потому, что где-то глубоко внутри он хотел, чтобы оно было таковым. Артур сидел в приемной в ожидании вызова. С самого утра он был в легком напряжении, хотя и осознавал твердую уверенность в своих действиях. Вчера, еще до полудня, он вышел из состава партии консерваторов, которая, по всеобщему убеждению, сулила ему большое будущее. Несколько кликов в личном онлайн-кабинете, и его партийный номер был удален из основной системы и перенесен в архив. Уже к вечеру он получил вызов на объяснительную беседу к председателю партии в местное отделение. Вероятно, для рядового жителя столицы в такой беседе не было бы никакой необходимости, но родословная Артура привлекала к нему много лишнего внимания. Его отец входил в состав правительства и был известной политической фигурой со стороны консерваторов, поэтому выход Артура из состава партии мог быть предметом спекуляций.
Часы отмерили половину девятого утра. В это время Артур уже планировал покинуть здание, и неуместное напряжение стало дополняться неприятным ощущением грядущего опоздания в университет. Он никогда не любил непунктуальность других людей и всегда требовал пунктуальности от себя. К тому же сегодня его ожидала первая лекция в качестве преподавателя. Лучи солнца пробились в проходную и настойчиво били в глаза Артура. Он нахмурился, выступающие скулы стали еще более выразительными, и морщины застыли на широком лбу. Он нервно встал и пересел в другую часть коридора. В это время в стороне открылась нужная дверь.
Председатель консерваторов Токийского района Сумида лично встретил Артура и проводил в кабинет. Не дожидаясь, пока Артур разместится в кресле, он заговорил:
– Скажу прямо: я вызвал вас для того, чтобы переубедить. Я знаю, что у молодых людей вашего возраста считаются нормой бунтовские настроения и желание перемен, но я также уверен, что это лишь вопрос времени. Через год вы вернетесь в партию, и некоторые ее представители возлагают на вас большие надежды. Но есть ли смысл ждать такой срок и наводить тень на имидж верного последователя идейных столпов новой Азии? Это пятно навсегда останется в вашей биографии и никак не добавит политических очков.
– Зависит от целей, – Артур смотрел чуть в сторону от неопрятного мужчины средних лет, пытаясь сконцентрироваться на происходящем вдалеке за окном.
– Что это значит? – мужчина нервно перебирал пальцами карандаш, явно желая выглядеть авторитетно, переигрывая в своей роли и в общем справляясь на удовлетворительно с минусом.
– Я имею в виду, – Артур поднялся с кресла, не отрывая взгляда от линии горизонта, – мой уход совсем не значит бунтовских намерений или оппозиционных идей – я лишь хочу определиться и быть уверенным в своей позиции. Если желаете – я хочу сделать собственный выбор. Мое раннее вступление в партию было волей отца, и я его полностью понимаю. На тот момент я не совсем разбирался в деталях и был консерватором лишь номинально. Сейчас же я хочу рассмотреть все точки зрения, выбрать то, что считаю правильным, и уже тогда вступить в партию, осознанно и уверенно. Ну а пока я буду определяться с этим, я хочу быть беспристрастным, хочу освободить себя от чрезмерного влияния на мое мнение. То есть я хочу быть беспартийным. Полагаю, что это вполне убедительное объяснение, и к тому же я предупредил отца о своем решении. Разумеется, он не был в восторге, но и не стремился мне возражать. Он уважает мой выбор, и я уважаю его за это.
– Вижу, вы подготовились, – пара седых волосков светилась от проникающих в комнату лучей, и так важный политик выглядел слегка комично, – но вы должны понимать, что вы ведете себя слишком вольно. А вольности – это не то, что красит консерватора. Вы показываете свою неуверенность, а значит – слабость. Человек вашего уровня возможностей в таком возрасте должен заниматься лишь усердной работой и накоплением профессионального авторитета. И у вас есть все шансы для того, чтобы добиться грандиозных успехов. Одна ваша фамилия может открыть перед вами многие двери. Я лишь прошу вас подумать о том, от каких возможностей вы отказываетесь.
Небольшие глаза заиграли от чувства превосходства. Складно и убедительно построенные предложения будто сулили ему неоспоримую победу в дискуссии. Он смотрел на Артура, затаив дыхание среди воцарившейся ненадолго тишины.
– Я вас понимаю, – произнес Артур.
Мужчина выдохнул, медленно кивая головой и расплываясь в улыбке.
– Вы абсолютно правы во всех своих словах, и я согласен. Но я должен быть уверен в том, что это мой личный выбор. Мои возможности никуда не исчезнут. А вот мотивация и желание двигаться в определенном направлении будут куда сильнее, если я приду к этому сам. Меня пугает то, что я по умолчанию должен быть кем-то, в данном случае консерватором, – Артур потянулся к портфелю: – Если вы не возражаете, я должен успеть на лекцию в университет.
– Разумеется… а вы уже преподаете? Я думаю, – мужчина поправил воротник на рубашке, – думаю, что подобные решения могут негативно отразиться на вашей работе, – он явно заволновался и слегка покраснел.
Артур сделал несколько шагов к выходу.
– Мне нужно воспринимать это как угрозу? – он повернулся и посмотрел на председателя, держась за ручку двери.
– Да что вы, всего лишь совет с высоты многолетнего опыта, – он снова улыбнулся, и на этот раз еще фальшивее прежнего.
– Хорошего дня, – Артур открыл дверь. – Спасибо за ваши советы.
Солнце скрылось за облаками, и день снаружи стал слегка мрачным и безжизненным. Длинный плащ Артура развевался от легкого ветра. Уверенные движения стройного тела создавали впечатление энергичного и уверенного в себе человека. Строгие черты лица, живая мимика и выразительные глаза не оставляли сомнений в глубочайшей идейности и интеллектуальном превосходстве. Артур сел в электро, и она быстро направилась к университету.
