Габриэль Васильевич завёл кота. До шестидесяти лет жил, можно сказать, без «подворья», а тут вдруг решил население своей квартиры удвоить. Поместил объявление в «Орскую Правду», нашёл доброго человека, который хотел отделаться от своего любимого животного, и отдавал кота без вредных привычек, вместе с ночной вазой для кала.
Кот был прекрасен. Хотя, жирноват. Но котам полнота даже к лицу. Бывший владелец даже назвал какое-то его имя, но Габриэль его сразу забыл. И стал звать его «Сибелиус». Любая кошка откликается на сочетание звуков, где звучит буква «с». Потому что прежде они все – «кис-кис».
Были варианты «Веласкес», «Ксеркс». Но хозяину больше понравилось «Сибелиус». Имя это как-то круглее… мягче, пушистее…
И лохматый Габриэлев новосёл не возражал.
Лишь бы тёплый угол и, чтобы кормили.
Габриэль Васильевич был импотентом от рождения. Поэтому не испытывал по поводу своего увечья никаких неудобств. Как можно переживать по поводу отсутствия желания того, чего себе даже не представляешь? И жил Габриэль один и не страдал от этого. Ну, зачем рядом кто-то ещё? Восемь часов на работе в редакции, народу весь день и так по-за глаза. Все бегают, всем чего-то надо. А нужно кучу текстов до выхода газеты в печать просмотреть. А они – народ – все бегают… Вон, Аклизарий Ефимыч машинистку ненароком ладошкой за левую ягодицу задел… Случайно, конечно. Она ему рассмеялась и сказала дурак.
Дома спокойнее.
Теперь, вот – кот…
Ходит тихо, даже совсем не слышно. Молчит. Всё понимает…
Сибелиус…
Габриэль Васильевич вышел на пенсию и с утра хотел прогуляться для разминки органов. Пройтись к памятнику Тарасу Шевченко, заглянуть в полузаброшенный заросший парк и обратно, к коту… Но случилось непредвиденное. Улицу Крематорскую Габриэль преодолевал в неположенном месте и оказался сбит проходящим мимо транспортом. Как писала потом газета «Орская Правда» – его сбила лошадь.
На самом деле, не всё было правдой в этой городской новости. Габриэля Васильевича сбил конь. Конь-тяжеловоз владимирской породы. Его местный губернатор Аникеев закупил для служебных поездок за полтора миллиона. То ли рублей, то ли долларов. Был указ свыше экономить бензин. И служебный «Бентли» перевели на лошадиную тягу. Двигатель убрали, отвезли к Аникееву на дачу, качать воду из скважины, а к передку машины приспособили кучера с облучком.
Вот эта модификация английского тарантаса и оглушила Габриэля Васильевича своим наездом.
Да, страшного-то ничего не случилось.
Лоб ушиб наш герой, коленку. Ну, наступил ему на спину тяжеловоз копытом. Но – не бездушная же машина! Конь – он же всё понимает. Почуял под собой существо человеческое и не стал давить всей тяжестью. И – жив остался наш Габриэль Васильевич.
Вдобавок – ещё и в газете о нём написали!
Сколько сам таких текстов за жизнь пересмотрел, а вот о себе не читал ни разу.
Когда потерпевший встал, отряхнулся, уладил отношения с лошадью и кучером, он в теле своём почувствовал что-то неладное. Будто в штаны ему во время дорожного происшествия попала палка. Орчанин зашел за угол пятиэтажки, как будто пописать, снял штаны и обомлел. С его органом для мочеиспускания произошло непонятное превращение: из безвольного хлястика он превратился в жёсткий торчащий кожаный стержень. Наверное, конь, когда наступил на Габриэля Васильевича, нанёс травму, которая привела к такому побочному эффекту.
Кое-как бывший импотент натянул штаны, где колом стояло неожиданное приобретение. С которым нужно было что-то делать. Но… Он тут же забыл об этом…
Габриэль Васильевич поднял глаза и увидел вдруг совсем иной мир, как будто попал на другую планету. Или – сразу, что ли – в рай!.. Восприятие мира разительно изменилось. Карагачи и клёны, что тенисто группами собирались в орских дворах, вдруг обрели ярко-зелёный цвет, которого раньше не замечал пенсионер-новичок. А межу ними – трава – в одуванчиках и солнечных пятнышках чистотела. И пятиэтажка, у которой стыдливо затаился со своей проблемой Габриэль Васильевич, тоже стала, хотя и серой, но явно цветной.
Над головой чирикнул воробей. И Габриэль даже присел, настолько громким и звонким ему показался голос невидимой птички. Он раньше слышал, но… не понимал… Ведь, на самом деле – мы не знаем языка животных и птиц, но мы их понимаем. Если с нами всё нормально…
Загремел, зазвякал невдалеке трамвай. Из окошка подвала потянуло мочой и какашками.
Пенсионер поправил на себе штаны и ушёл от дурных запахов в сторону. Он мог теперь ходить с закрытыми глазами, ориентируясь только на запахи. Там – сирень. А там – магазин свежего хлеба. А, в той стороне – заводы. Их нужно обходить стороной.
Габриэль Васильевич поспешил домой. Там его ожидал кот Сибелиус. Он конечно, не умирал с голода, но ожидал общения. Потереться об ноги, взобраться на плечи, обязательно что-то промурлыкать в ухо…
Идти было как-то непривычно, но не больно. И, на фоне таких ошеломительных визуальных и органолептических событий, некоторый физический дискомфорт не казался критичным.
Ах! Как пахнут акация и сирень!
Как там кот?..
Габриэль Васильевич вошёл в переднюю, но, вопреки привычному уже порядку, кот не встретил его. Что, конечно, встревожило. Габриэль сбросил потёртые свои туфли и пошёл в комнаты, надеясь, что ничего страшного не случилось. И, правда, кот лежал на полу в углу спальной на оставленных Габриэлем Васильевичем трениках. Но… не один… Возле него копошился какой-то живой комок. Который, при ближайшем рассмотрении, оказался группой милых слепых котяток. Можно было не верить глазам, но, судя по ситуации, Сибелиус оказался… кошкой!.. Что, впрочем, у начинающих котовладельцев случается на каждом шагу.
Ну, кошка, так кошка… Что тут поделаешь!.. Принесла в подоле… Ну, не выгонять же!
Габриэль Васильевич нагнулся к пушистой своей подруге и погладил по голове. Спинке. Животику. Она в ответ благодарно замурчала, лизнула Габриэлю пальцы…
Нужно будет как-то поменять ей имя… А, впрочем, зачем? Человеческое «Саша» одинаково хорошо звучит и для мальчиков и для девочек. «Валя» – «Валентин» – тоже привычно и вполне прилично. Почему бы и не звать кошку «Сибелиус»?
Тем более, что любимый кошачий звук «с» по обе стороны этого прекрасного имени?..
Габриэль Васильевич пошёл на кухню, наполнил кошачьим кормом кошачью мисочку, налил в чашечку молока и всё это отнёс в спальню, к роженице.
Потом вернулся к своему столику, чтобы перекусить. Проснулся прямо-таки зверский аппетит. Хлеб с маслом и крепкий чай с молоком оказались фантастически вкусными. Как никогда!
