Юрий и Аркадий Видинеевы - В мире добрых сказок

Малыш со смешным и ласковым прозвищем Карапузик очень хотел увидеть того, кто приходит к нему по ночам и приносит интересные сновидения. Карапузик знал, что этого таинственного невидимку зовут Сон. Сегодня утром бабушка пожаловалась маме, что этой ночью Сон к ней не пришёл. Обиделся? Не может этого быть! Как можно обидеться на такую добрую бабушку? Наверно, он просто забыл о ней.

Карапузик представлял себе, что Сон – это маленький гномик с огромным мешком сновидений. Каждое сновидение у него в отдельном кулёчке с надписью. На одном из этих кулёчков должна быть надпись: «Сон для Карапузика».

Этой ночью Карапузик, перед тем как уснуть, долго приоткрывал один глазик, чтобы увидеть, как подойдёт к нему гномик Сон. Но тот снова подкрался к нему незаметно и толкнул его в глубокую яму. Сначала падать в неё было очень страшно! Но приземление было мягким. Карапузик оказался в огромном и удивительном мире. Прямо перед ним были высокие крепостные стены древнего города. В распахнутые ворота входили люди, облаченные в богатые старинные наряды, большие караваны верблюдов, везущие товары из дальних стран, труппы актёров и циркачей, фокусники, факиры и музыканты. Карапузик последовал за ними.

За воротами всех встречала очень красивая девочка с яркими лучистыми глазами и обворожительной улыбкой. Каждому она выдавала по два пустых шелковых мешочка. Один мешочек белый, другой – чёрный. Все принимали это подношение с пониманием. Один только Карапузик не знал, для чего нужны эти пустые мешочки. Он спросил об этом у той девочки, которая их выдавала. Та очень удивилась его непониманию и ответила:

– Всё, как обычно: белый мешочек для хорошего настроения, а чёрный – для плохого.

– А как нужно вкладывать это в мешочки?

В ответ девочка рассмеялась звонким серебряным смехом:

– Об этом не нужно заботиться! Мешочки сами будут наполнятся твоими настроениями!

Людской поток подхватил Карапузика и переместил на главную площадь города, где уже шло представление. Заезжие гастролёры сменяли друг друга, соревнуясь в борьбе за зрительские симпатии. Только что завершившие своё парное выступление акробаты раскланивались перед многочисленной публикой, наслаждаясь их бурными овациями и криками «Браво!!!». Победоносно покинув арену, они разместились в креслах для зрителей прямо перед Карапузиком, и Карапузик видел, как раздулись от хорошего настроения их белые мешочки. А чёрные мешочки обоих акробатов по-прежнему были пусты.

Ещё больший восторг у публики вызвало выступление факира. Он провёл огромного верблюда через игольное ушко, превратил куски льда в язычки огня, а в конце выступления поймал муху и раздул из неё слона.

Зрители долго-долго аплодировали этому факиру. Карапузик видел, как раздуваются от хорошего настроения их белые мешочки. И вдруг он с удивлением заметил, что у одного из сидящих перед ним акробатов белый мешочек опустел, а чёрный наполнился. Карапузик спросил об этом у сидящего рядом малыша, и тот пояснил:

– Я давно знаю этих акробатов. Это очень разные люди. Того, что с полным белым мешочком зовут Улыбашка. Он весёлый и добродушный. Улыбашка радуется чужим успехам, как своим собственным. Поэтому ему хорошо живётся. Второго зовут Смурняшка. Он самолюбивый и завистливый. Свои успехи приносят ему хорошее настроение, а от чужих успехов его хорошее настроение исчезает, а плохое накапливается. Поэтом он очень несчастный человек. Плохо ему живётся.

– А какой же я человек? – подумал Карапузик и тут же сообразил: надо взглянуть на свои мешочки! Захотел он это сделать, но не успел, потому что проснулся.

Малышка Анечка готовилась к ночному сну. Прикрыв глазки, она слушала мамочкину сказку. В этой сказке её кроватка превратилась в карету. Кучер щелкнул кнутом, крикнул «Но!», и карета, набирая скорость, помчалась в Царство Волшебных снов.

Огромная фиолетово-голубая луна освещала окружающее пространство призрачным фиолетово-голубым сиянием. За окнами кареты по обе стороны дороги мелькали черные силуэты деревьев, подсвеченные искрящимися отблесками колдовского лунного света. Впереди и позади кареты слышался грозный топот кавалерийского эскорта.

Карета остановилась перед крыльцом великолепного дворца. Кавалеристы спешились и выстроились по обе стороны двери кареты со стороны дворца. Их командир – стройный усатый атлет в парадной форме полковника от кавалерии – почтительно открыл дверь кареты и подал Анечке руку.

– Мы прибыли, моя прекрасная мадмуазель! – ласково произнёс блистательный полковник, помогая малышке Анечке выйти из кареты.

В сопровождении почётного эскорта кавалерийских офицеров Анечка последовала за полковником во дворец и, пройдя через множество просторных, потрясающе красивых залов, была представлена королеве.

Как прекрасна была королева в своём праздничном наряде! Каким ярким блеском переливались драгоценные камни на её перстнях, браслетах, колье, серьгах и короне! Какой добротой светились её изумительно красивые глаза!

– Ма…! – ахнула Анечка, едва не назвав королеву таким привычным и родным словом. Но королева быстро выставила вперёд свою левую ладошку и подала Анечке знак молчания указательным пальчиком правой руки, приложив его к своим губам.

– Значит, это наш с ней секрет! – поняла малышка и, низко поклонившись королеве, произнесла:

– Я явилась по Вашему приказанию, моя прекрасная королева, и готова служить Вашему Величеству!

По повелению королевы Анечке подали маленькую, как раз по размерам для такой малышки, скрипочку.

– Сыграй мне, мой ангел, мою любимую музыку, – попросила королева.

– Ма..! – едва не проговорилась Анечка, но, тут же, спохватившись, исправилась:

– Ваше Величество, моя прекрасная королева! Я не умею играть на скрипке.

– Тебе и не надо уметь, мой ангел. Это волшебная скрипка. Добрые руки и любящее сердце передадут ей и настроение, и порывы твоей души, а она преобразует их в музыку. Её смычок сам будет водить твоей ручкой!

Анечка послушно взяла скрипку и смычок, расположила их так, как это делали знаменитые скрипачи на телевизионных конкурсах, и… о, чудо! Её руки обрели лёгкость, с виртуозной умелостью овладели чудодейственной скрипкой и стали изливать через неё потоки божественно чистой, чарующей музыки, окрашенной всеми переливами радуги, всеми ароматами цветов, всеми восторгами вкусовых и осязательно нежнейших восприятий! И когда души слушателей переполнились возвышенной красотой этой удивительной музыки до отказа, музыка умолкла, но её волшебные отголоски ещё долго удерживались в них подобно неостывшим уголькам недавно погасшего костра.