В Сиус-Мире «Наследник Властелина» и «писательство» – несовместимые понятия.
Никогда не думал, что буду писать книгу. Читать – это моя страсть, но писать – нет. Я и во время ученичества за ручку брался неохотно, а уж по собственному желанию исписывать лист за листом могло только приснится в кошмарном сне.
Я родился в семье Властелина Сиус-Мира. Мама перешла в другую реальность, как только раздался мой первый крик. Отец взял меня на руки, и мы плакали вместе. Властелин знал, что лишится жены сразу после рождения Наследника. Он готовился к этому. Каждому из наших царей суждено без жены растить сына. Трудности Властелина не пугают, но потеря любимой женщины – испытание труднейшее, я знаю это не понаслышке. Отец обожал маму, он часто мне говорил об этом.
Какой была моя матушка, я могу только представлять, посмотреть негде. Вся информация о ней ушла на Сиус-Звезду. Отца я тоже больше не увижу ни в каком состоянии. Но папа остался в моей памяти, могу его видеть внутренним зрением. Мама, увы, для меня недоступна никаким способом. Сейчас, когда я пишу эти строки, меня это не беспокоит, но в детстве мне очень хотелось иметь маму.
Я рос быстро, как любой ребёнок в Сиус-Мире. Меня окружали няньки, воспитатели, Духовник. В памяти остался только Духовник.
Учить жизни трудно, как впрочем и учиться. Но Главный Духовник Мира не знал слова «трудно». Он явился в нашу реальность неутомимым, таким и оставил её. Уроки умнейшего из живых сделали меня Властелином Мира.
Жизнь в другом мире, вот о чём я собираюсь рассказать. Времени моего существования в этой реальности должно хватить для того, чтобы успеть рассказать всё до мелочей. Я должен сделать это. Я обязан оставить своему сыну мои мемуары, как некогда это сделал для меня отец. Так полагается в Сиус-Мире.
Я долго не начинал выкладывать на бумагу свою историю. Всему виной нелюбовь к письму. А теперь боюсь, что не успею. Оказывается и Властелин Мира небезупречен. Впрочем, это не новость.
Что ж, времени на одну историю предостаточно, и я тороплюсь его использовать.
Итак, к делу. Время уходит с каждым мерцанием моего обожаемого Сиуса.
В день моего совершеннолетия отец позвал меня к себе в кабинет. Я бывал здесь раньше, не часто, но бывал. Белые стены, белый мягкий диван и огромное круглое окно мне были знакомы с детства. Комната была совершенно круглой, ни одного угла. Впрочем, меня это не смущало и не удивляло. На моей родной планете Дэе отсутствие углов не новость.
И всё же от этой комнаты веяло загадочностью. В ней происходили странные явления. Не понятно, каким образом и откуда внезапно появлялись, то Маг, то инженеры, то Духовник. И вот сегодня эта тайна возможно раскроется для меня. Долгожданный миг наступил.
Я стоял перед своим царственным родителем и трепетал от радости. Бедный, глупый юноша. Если бы знал, что ждёт меня в ближайшие мгновения, я трепетал бы от страха. Отец стоял у окна. Он был прекрасен – высокий, прямой, с гордо поднятой головой. Густая шапка седых волос придавала Властелину особый колорит и склоняла любого жителя Дэи к почтению.
Дорогой мой папа, я очень любил его. Вот он отвернулся от окна и посмотрел на меня. Словно молния пронзила меня. Я ещё не знал, что ждёт меня, но этот взгляд не обещал ничего приятного.
– Сын мой, подойди.
Я хотел броситься ему на грудь, но резко поднятая рука Властелина остановила меня.
– Нам нужно серьёзно поговорить.
– Слушаю тебя, отец.
– Приготовься к долгому разговору и пообещай, что ни разу не перебьёшь меня.
Я покорно склонил голову.
– Да, Властелин мой.
Отец взял меня за подбородок, приподнял голову и заглянул в глаза.
– Прежде всего я твой отец, помни это.
– Да, отец.
– Вот и прекрасно, – отец повернулся к окну, – посмотри сюда. Что ты видишь?
– Я не понимаю тебя, отец.
– Ты видишь нашу планету, нашу Дэю.
Я открыл рот, что бы выразить своё удивление, мол, что же тут особенного. Но отец остановил меня.
– Ты обещал внимательно слушать, – он посмотрел вверх и сказал, – а теперь посмотри сюда. Ты видишь наше небо и божественный Сиус? Тебе никогда не хотелось узнать, почему наше небо такого цвета? Почему золотисто-жёлтое, а не синее или, скажем, розовое? И почему Сиус посылает нам изумрудно-зелёные лучи? Говори.
Я уже понял, что речь пойдёт не о чудесах таинственной комнаты, а о чём-то гораздо более важном, и сердце стало выстукивать незнакомую дробь. Горло перехватил спазм, но я заставил себя выдавить ответ.
– Нет, я не думал об этом.
– Я так и знал. Юность тем и прекрасна, что принимает жизнь такой, какая она есть. Но ты ведь очень любишь и Дэю, и Сиус, верно? Говори.
– Это самая большая моя любовь, отец. Я каждое утро благодарю Сиус за счастье быть обласканным его изумительным светом. Я готов целовать каждый камень на Дэе и пить воду из её прозрачных морей…, – меня понесло. Была задета самая нежная струнка моей души. И опять отец остановил меня.
– Успокойся. Я знаю. Что ты лучший и самый преданный сын нашей планеты. Именно поэтому и состоится наш разговор. Пойдём присядем, – отец тронул меня за локоть и подтолкнул к белому круглому дивану, – беседа н-не будет короткой, – сказал он.
Моё сердце готово было разорвать грудь, когда я услышал дрожь в голосе Властелина. «Что это? – пронеслось в разгорячённом мозгу, – почему отец так волнуется? Наш Властелин всегда спокоен, как свет от Сиуса».
Я сел. Хотя полагалось подождать, когда опустится на диван старший, тем более, если он не просто твой отец, но Властелин-Мира. Всё перемешалось в моей голове.
Отец не возмутился. Он уже опять был спокоен, и лёгкая улыбка транслировала это спокойствие мне. Я стал ровнее дышать.
– Сын, есть важные дела, которые должен выполнять только мой Наследник. Эти дела трудные, неприятные, но необходимые. Я никогда не стал бы заставлять своего любимого единственного сына выполнять их, если бы видел хоть малейшую возможность поручить работу другому.
Я вздрогнул. И сегодня холодный пот выступает у меня на лбу. Ни одно слово, ни одно движение не забыто.
Отец свёл брови и продолжал.
– Ты, и только ты, в скором времени будешь править Сиус-Миром и Дэей. Хочешь ли ты, чтобы она оставалась всегда такой прекрасной, как сегодня?
Разумеется я хотел, и Властелин не мог сомневаться в этом, поэтому я удивился и произнёс:
– Да, но … – отец не дал мне продолжить.
– Я знаю это. Чего же ты боишься? Разве ты не готов совершить даже невозможное для блага нашей планеты?
Мне стало ясно, что скрывать своё смущение и глупый, непозволительный сыну Властелина страх, бесполезно. Отец видел меня насквозь.
