Своим прошлым я стала интересоваться, будучи уже в преклонном возрасте. Трудность этих воспоминаний заключается в том, что большинство свидетелей минувших дней уже скончались и почти не у кого было спросить о том, что я сама уже вспомнить не могла или, скорей всего, просто не знала. Сейчас уже ушел из жизни и мой муж, Леонид Максович Фонштейн, обладавший прекрасной памятью, которая не ухудшилась и в его пожилом возрасте. Но, конечно, он не был свидетелем детских и юношеских лет моей жизни, а тем более значительного периода жизни моих родителей. Трудность этих воспоминаний усугублялась ещё двумя обстоятельствами. Мои бабушка, мама и папа, с которыми я прожила значительный отрезок моей жизни, следовали тогдашним негласным правилам не упоминать детям о своём прошлом. К тому же, некоторые вещи, которые упоминались, могли стереться из моей памяти. А главное состояло в том, что я в течение значительного периода своей жизни сама совершенно не интересовалась своим прошлым. Тут уж вина полностью лежит на мне. Многое из своего прошлого я ещё могла узнать у мамы, своей тёти Вали, папы, когда ослабли цепи советского периода нашей жизни.
Единственное, что я сообразила сделать, так это попросить маму подписать старые фотографии семьи Ломовских. Сохранившиеся фотографии семьи Шаскольских были, главным образом, подписаны. Но и папу, Дмитрия Владимировича Шаскольского, в его последние годы жизни я тоже не расспрашивала о его прошлом и прошлом его выдающейся семьи. А он тоже не выражал никакого желания говорить об этом. Казалось, что старая привычка молчать о прошлом стала очень устойчивой чертой его характера.
Однако главную вину я должна взять на себя, так как я уверена, что он бы всё-таки мне что-то рассказал, увидев мою заинтересованность. Но и он, и я в последние годы его жизни были целиком заняты наукой, его пошатнувшимся здоровьем и решением тяжёлых бытовых проблем.
Эти воспоминания я начала писать урывками и, практически, закончила ещё при жизни моего мужа, с которым мы прожили вместе несколько жизней в течение более полувека. Конечно, его вклад в написание этих воспоминаний очень велик. Он много рассказывал о своей жизни и жизни его семьи до нашей женитьбы, а также помогал мне вспомнить очень многое из нашей с ним совместной жизни. Когда я читала ему написанные мной куски текста он, к моему большому удивлению, не делал замечаний и говорил, что ему нравится то, что я пишу. Я относила это за счёт того, что ему уже просто не хотелось трудиться на ниве воспоминаний, несмотря на то, что он был очень опытным редактором. Однако в это же время, когда я написала большую статью о своей многолетней научной работе, он в одночасье сократил её на десять страниц, при том, что я не могла выбросить из неё ни единой строчки.
Леонид Максович Фонштейн скончался в конце 2014 года, оставив безутешными его жену, дочь, внучку, сестру и других его родственников. Он также остался в памяти своих друзей и коллег. Прервав работу над этими воспоминаниями, я написала книгу воспоминаний о моём муже. Она называется «Биолог Леонид Фонштейн», Биографический очерк, Калифорния, США. 2015–2016. В неё вошли и воспоминания его родственников, друзей и коллег.
При написании окончательного варианта этих моих воспоминаний я, конечно, столкнулась с ожидаемой трудностью, как избежать повторений в обеих книгах. Пока этот вопрос остаётся нерешённым. Никак не избежать!
Сейчас у меня практически остался только один помощник, моя дочь Олечка, которая в ряде случаев помнит больше меня, хотя тоже жалуется на плохую память, унаследованную от своей мамы. Учитывая то обстоятельство, что она занята выше головы, приходится часто прорываться самостоятельно, оставляя нерешенными многие важные проблемы.
В этих воспоминаниях мне хотелось особо оставить память о моих родителях Эмме Григорьевне Ломовской и Дмитрии Владимировиче Шаскольском, перед которыми я испытываю чувство вины в том, что не уделяла им достаточно внимания, будучи занята заботами уже о своей семье и очень напряженной работой после окончания Московского университета.
После длительных размышлений я решилась включить в мои воспоминания отрывки из писем моей мамы своим родителям с Дальнего Востока. Кроме того, в них включены большие отрывки из маминых писем к моему папе, охватывающих период 1948–1949 годов. Последние являются практически подробным дневником событий, происходящих после известной сессии ВАСХНИЛ, окончательно определившей на долгие годы замену классической генетики и других биологических дисциплин на лженауку, затормозившую в большой стране поступательное движение важнейших научных направлений. Моя мама волею судьбы оказалась свидетелем и против её воли участником событий, происходивших в главном учебном и научном учреждении нашей страны – Московском государственном университете.
Моя роль как писателя воспоминаний кончается с окончанием этого труда. Оценивать его предстоит читателям, которые, я уверена, будут иметь свои собственные и, я думаю, самые различные мнения по поводу прочитанного. Ещё, конечно, хочу упомянуть о своём праве писать только о том, что считаю нужным. Вот и все мои краткие размышления, попавшие в раздел книги «От автора».
Невозможно недооценить волшебную силу интернета и помощь людей, сохраняющих память о тех, с кем их сталкивала жизнь, и помещающих свои воспоминания в интернете. Низкий им поклон!
Посвящаю все мои воспоминания моей единственной дорогой внучке Анне Ломовской, неожиданно в возрасте 39 лет в полном расцвете своих творческих сил ушедшей из жизни. Легла спать и не проснулась.