ГЛАВА 1
Груз не понравился нам с первого взгляда. Мне – чисто интуитивно, Мэгги… Ну, ей обычно и со второго взгляда мало что нравится и даже с третьего.
Криокамеру с телом доставили поздно вечером, будто специально дождались, когда космопорт максимально опустеет от гостей и персонала. Загружали сами. Зачем, спрашивается, я напяливала экзоскелет? Заказчик вёл себя странно, суетился, отводил взгляд, настырно уточнял условия транспортировки и маршрут, пока его подельники занимались самоуправством, то есть без разрешения использовали наш погрузчик – моё личное изобретение и гордость.
Пожелав лёгкого пути, мужики наконец-то откланялись, нырнули в аэромобиль и быстрее, чем позволяли местные ограничения скорости, скрылись из виду. Я задержалась на трапе, любуясь яркими крупными звёздами в чёрном бархате ночного неба.
Аэлита была освоена недавно, здесь ещё не было крупных городов с сопутствующим световым загрязнением. Наоборот, все виды энергии на планете старательно экономили, даже по периметру космопорта горели единичные бледные огоньки.
Хорошо. Тихо. Уютно. Люблю подобную густую темень, почти осязаемую на ощупь. Створки шлюза с шипением открылись, пропуская столб света и вечно недовольную Мэгги:
– Ложись спать. Вылет через пять часов.
Почему так рано – уточнять бесполезно. Просто Мэгги так решила, просто она владелец и капитан космического судна, перевозящего специфические грузы, просто мы давно с ней знакомы, ещё со времён лётной академии, и, пожалуй, я единственная, кто терпит крутую синусоиду её настроения, из-за которой наша команда неделю назад лишилась очередного навигатора, а медик не вышел из отпуска, уволившись заочно.
«Память» досталась Мэгги в наследство от дяди вместе со странным, но прибыльным бизнесом по перевозке трупов. Несмотря на развитие высоких технологий и освоение космоса, отношение к смерти у многих людей и ксеносов оставалось весьма трепетным. Некоторым, обычно не стеснённым в средствах индивидуумам, непременно хотелось, чтобы их покойные родственники были захоронены на родной планете или наоборот за её пределами. При этом далеко не все суда соглашались принять на борт «особый» груз и уж тем более обращаться с ним «особым» образом. Мы же за определённую плату предлагали клиентам проводить в последний путь их родных и близких в самых комфортабельных условиях: подешевле – в грузовом отсеке, подороже – в отдельной каюте с выполнением любых капризов заказчика, вплоть до живых плакальщиков, день и ночь бдящих у «гроба». Один раз такое пожелание действительно поступило, и мы с блеском в глазах его выполнили, по переменке старательно рыдая на камеру, ведущую съёмку в режиме реального времени. Благо тогда экипаж был многочисленнее.
– Слушай, – остановила я Мэг на полпути к каюте. – Тебе не показалось странным, что он так дотошно выспрашивал о маршруте?
– Наверное, хотел убедиться, что не насобираем по пути левых заказов. Уговор был доставить тело на Лаиш без дозагрузок, – пожала плечами капитан. – Если бы не Вив, мы бы вообще летели без остановок.
Девушка поморщилась, как всегда, при упоминании младшей сестры. Несколько дней назад Вивьен позвонила и попросила забрать её с Фарсиса – популярной туристической планеты. Поначалу Мэгги хотела отказаться, но сестричка мало того, что слёзно умоляла, так ещё и пообещала рассказать страшную семейную тайну. Не то чтобы подруга была не в меру любопытной особой, но тут вдруг купилась. Пришлось перекраивать маршрут с учётом новых координат. Впрочем, я любила составлять полётные трассы и была завсегдатаем на навигаторских форумах, помогая новичкам и набираясь опыта у бывалых.
– Уверена, что это не ловушка твоих родителей?
– Пусть только попробуют, – буркнула Мэгги, прежде чем скрыться в личных апартаментах.
Я зевнула, протянула руку к сенсорному датчику открытия двери и передумала. Пойду ещё раз гляну на груз. Почему-то он показался мне странным. Надо выяснить почему.
Наш грузовой отсек, по сути, представлял собой мобильный траурный зал: стены и пол облицованы пластиком под светло-бежевый с золотистыми разводами мрамор, потолок – в виде ночного звёздного неба, светильники – в форме свечей. Выдвижные крепления для саркофагов располагались как на горизонтальной, так и на всех четырёх вертикальных поверхностях. Сами саркофаги (на случай если у заказчика не будет своего) хранились отдельно, поэтому сейчас здесь находился только один.
Я подошла и заглянула. Точнее попыталась. Традиционное окно отсутствовало. Наверное, труп был сильно обезображен. Возможно, нашли слишком поздно или смерть была не из лёгких. Всё равно странно. При современных технологиях «восстановить» или «напечатать» заново лицо больших затрат не составит, особенно для тех, кто готов платить крупную сумму за переброску мёртвого тела из одной точки галактики в другую, вместо того чтобы кремировать на месте обнаружения и вывезти прах в компактном сосуде в личном багаже.
В документах значилось имя – Скай Ли. Человек. Двадцать пять лет. И прилагалась фотография смазливого парня: с тонкими правильными чертами лица, художественно встрепанными тёмно-русыми волосами и яркими голубыми глазами. Я не заметила, как опустилась на пол рядом с саркофагом, прислонилась спиной к его гладкой поверхности, продолжая всматриваться в снимок. Чуть вздёрнутая в едва уловимой усмешке бровь, придавала покойному столько обаяния и шарма, что впору рыдать и биться головой об стену из-за безвременно почившего красавчика. Возможно, именно в этом крылась причина плохого настроения Мэгги, хотя Скай нисколько не напоминал её бывшего.
Филипп был кареглазым жгучим брюнетом среднего роста, худощавым, с бледной кожей, крупными чертами лица. Он погиб, пилотируя пассажирский транспортник, отправленный в колонию, чтобы вывезти жителей, которым грозила гибель из-за крупной аварии на местной энергоподстанции. В ходе расследования выяснилось, что при строительстве с целью сэкономить на материалах были грубо нарушены требования специальных технических условий, в результате чего сначала возник пожар, а следом произошёл взрыв, накрывший едва успевший стартовать транспортник. Поскольку отец Мэгги являлся одним из инвесторов проекта, подруга посчитала его, пускай и косвенно, но виновным в смерти возлюбленного, после чего собрала вещи и ушла из дома. А тут как раз и дядино наследство подоспело.
С момента трагедии минуло два года, однако Мэг по-прежнему хранила верность возлюбленному и заводить новые отношения не желала. С родителями она продолжала пребывать в контрах, то и дело припоминая им изначальную антипатию к Филу. По их разумению обычный пилот из бедной семьи с отсталой планеты не мог быть подходящей парой для наследницы огромного состояния. То, что парень упорный и смелый, многого в жизни добился сам без поддержки родителей, не засчитывалось, как и чувства, «которые со временем пройдут, а неподходящий человек останется». Мэгги психанула, отказалась от родителей и их «грязных» денег («Пускай достаются Вивьен!») и окончательно затерялась в пространстве необъятного космоса.
