1. глава первая
– Эрдари, – декан был по-настоящему зол, – если бы я не служил когда-то под началом твоего отца и не знал лично твоего опекуна…
– Я бы вылетел отсюда, даже не влетев. В смысле, даже не успев перешагнуть порог этого богоугодного заведения. – Пепла смутить было трудно, к тому же отношения с начальством у него сложились несколько… своеобразные. Ему часто сходило с рук такое, что не сошло бы никому другому, и именно в силу озвученных выше причин. Если, конечно, сильно не зарываться. – Я в курсе, да.
И тут же продолжил, пользуясь тем, что господин декан слегка потерял дар речи:
– Но того, что вы пытаетесь мне сейчас навесить, я не делал. Точно.
– Что-о?!
Не слишком понятно было, к чему конкретно относится эта реплика, но Пепел поспешил откреститься от всего разом:
– Две недели ничего. Вообще! В смысле, ничего не нарушал и даже не пытался: не до того было. Клянусь!
Последнее звучало более чем убедительно: клятвами лорд Равеслаут и одновременно ресс Ретенауи не разбрасывался никогда. Если поклялся, значит, точно не делал. И даже не замышлял.
Декан слегка успокоился.
– И чем же вы были так заняты, кадет? – уже с любопытством поинтересовался он. И в самом деле интересно, кому и как удалось справиться с этим охламоном, бедой и одновременно, как ни странно, гордостью Шант Эли – лучшей военной академии империи.
– Меняюсь информацией. – Пепел почувствовал себя бодрее и непринужденно сменил стойку смирно на вольно. – Вы в ответ рассказываете, кто и как хотел меня подставить.
– А не?.. – начал было декан, но закончить ему не дали.
– Обнаглел, господин Валент, признаю, – театрально вздохнул Дари и тут же хитро сверкнул темно-серыми глазищами. – Так как, меняемся?
– К ректору! Немедленно!!! – Терпение у преподавателя все-таки лопнуло, и Пепел не мог не признать, что он в самом деле заигрался. Иногда его все-таки заносило – по старой памяти, так сказать. И это был как раз тот случай.
Кадет Эрдари Равеслаут, ресс Ретенауи снова перетек в стойку смирно, четко щелкнул каблуками, развернулся через левое плечо и отправился, куда послали – к ректору. Но при этом не сильно-то и расстроился: информации там он рассчитывал получить даже больше, чем от декана, тем более что и виноватым себя в кои-то веки не чувствовал. Господин Валент с видом конвойного шагал следом. Молча. Но Пепел вполне был готов немного и обождать, что-то подсказывало: информация того стоит. И тоже молча чеканил шаг каблуками сапог, пуская по переходам и лестницам многократно отраженное эхо.
Коридоры академии Шант Эли поражали высотой потолков, что было неудивительно для столь элитного учебного заведения, и скудостью обстановки. А вот последнее как раз удивляло, но не слишком долго. Уже на второй неделе пустые беленые стены, потертые плиты пола и гулкая пустота начинали казаться совершенно естественными. Аудитории, кстати, тоже выглядели весьма аскетично.
На третьем этаже административного крыла, куда они успели подняться и где находился ректорский кабинет, ни обстановка, ни атмосфера ничем особо не отличались. Единственное, к запаху сухой штукатурки с каждым шагом все отчетливее примешивался аромат свежесваренного кофе: глава академии любил этот напиток самозабвенно. И едва перед Пеплом открылась дверь приемной, запах стал по-настоящему густым, почти осязаемым. У парня подвело живот: как назло, позавтракать он не успел. Но когда и кого здесь интересовали подобные мелочи?
– Доброе утро, господин Солан, – обратился декан к ординарцу, исполнявшему роль секретаря. – Передайте лорду Фарнису, кадет Равеслаут ждет его в приемной,
Тот коротко кивнул вместо приветствия, острым взглядом одарил упомянутого кадета и продолжил спокойно перемалывать кофейные зерна. Подумаешь, невидаль какая – Пепел в приемной ректора в ожидании головомойки. Не в первый раз. И, увы, не в последний. Доварить напиток для лорда Фарниса было гораздо важнее. Поэтому с докладом в кабинет начальства ординарец отправился лишь десять минут спустя.
Декан возмущаться и подумал, помариновать провинившегося – святое дело. Увы, но не в случае с Пеплом, того подобные штучки лишь развлекали. В силу своей будущей специальности он прекрасно знал, как и для чего оно делается, и сам, пожалуй, сделал бы не хуже. Лучший студент дипломатического факультета, демоны его задери. Кафедра контрразведки.
Пепла подали в кабинет начальства вместе с кофе. И пару минут ректор молча наслаждался напитком, поверх тончайшей фарфоровой чашки наблюдая за вытянувшимся перед ним кадетом. Эрдари, в свою очередь, тоже за ним наблюдал и не поворачивая головы разглядывал обстановку – навык, приобретенный еще в годы непростого детства и отточенный до совершенства в академии. Занятия по внедрению, которые вел у них лично декан, Пепел уважал и не пропускал ни при каких условиях. Ибо прекрасно понимал: в будущем оно ему весьма пригодится. Возможно, до такой степени, что он будет обязан им жизнью.
Так что кабинет он изучал, не двигая даже глазами, не говоря уж про башку. Впрочем, скудная обстановка и так была знакома до оскомины. Солидный дорогой стол темного дерева, кресло, пара стульев и портрет Его Императорского Величества в виде единственного украшения. Для огромного, с высокими потолками помещения маловато. Поэтому взгляд все время так и норовил соскользнуть на хозяина этого интерьера: внушительная, но по-военному подтянутая фигура ректора была здесь самым интересным.
– Что ж, кадет Равеслаут, – «фигура» оторвалась, наконец, от смакования напитка, – вот мы и дождались того знаменательного момента, когда вас заинтересовало женское крыло общежития. Решили пойти по стопам вашего кузена?
– Никак нет, – четко отчитался Пепел, – боюсь, не способен.
Ректор поперхнулся, но, поразмыслив, решил, что формально придраться тут не к чему, и… придираться не стал.
– Не способны что? Составить ему конкуренцию?
– Так точно, господин ректор.
– Да уж, – согласился тот, опуская чашку на столешницу и подавая знак ординарцу, что ее можно убирать. – К счастью, настолько способных у нас здесь немного. Подозреваю, больше вообще нет.
– Так точно! – усердно выпучил глаза Пепел, но опять же – формальных поводов для недовольства не дал. Уж что-что, а издеваться Варанов сынок при желании умел очень тонко, этого у него не отнимешь. Не иначе как отцовская кровь давала о себе знать.
Но благодушное настроение лорд Фарнис все же слегка подрастерял.
– Мне доложили, – отчеканил тот, не сводя глаз с лица кадета, без особой, впрочем, надежды что-либо там прочитать, – будто к бардаку, который случился у наших дам сегодня ночью, вы имеете непосредственное отношение.
