Голос молчал. С того самого дня, когда впервые услышала его. Ни объяснений, ни угроз, ни просьб. Будто, едва забравшись в голову, преступница залегла на самое дно сознания. Точно выжидала чего-то.
Но чего? Пока успокоюсь и перестану ожидать внезапного появления? Когда решу, что показалось?
Только я знала – Надежда была во мне. И чем больше думала над причиной её выбора, тем глубже залегал страх. Я не могла перестать ожидать подвоха, не могла забыть о принудительном вмешательстве Макса в противостояние скрытых от мира сил. И не могла не думать о возможных последствиях.
Что, если обращение Надежды имеет совсем иной смысл? Смогу ли предотвратить нападки на контроль разума, если вдруг ей захочется избавиться от своих врагов через меня? Сумею ли дать отпор её помощникам, если те посчитают мой союз с ловцами недопустимым?
Отражение в зеркале ясно выдавало никчёмность надежд на благополучное разрешение ситуации. Сере-зелёные глаза словно поблекли от тёмных кругов под глазами, а короткие тёмные волосы омрачали общий вид только сильнее. Потому как ближайшее будущее, независимо от выбранной стороны, виделось лишь в пугающих красках.
Как скоро Надежда проявится вновь? Что предпримет ради моей поддержки? Вмешает снова Макса?
И пусть единственный друг даже не помнил о той роковой встрече с самой опасной сообщницей Надежды, легче нисколько не становилось. Я видела, как хладнокровна бывает миловидная девчонка, и её появление тревожило не меньше поселившейся в голове убийцы.
А что, если рассказать обо всём ловцам и выловить всех единомышленников Надежды через возникшую связь?
Лишь на миг представив, какого будет мне, если те решат вытаскивать из меня странствующее сознание Надежды, вздрогнула и покрылась мурашками.
Ни за что не предложу себя для таких пыток! Однако, как тогда поступить? Разорвать сотрудничество с ловцами и принять сторону убийц? А если не принять ни чью, каковы будут действия обеих сторон?
Благоприятный исход никак не находился.
- Проклятый дар!
В порыве чувств ударила ладонью по зеркальной дверце шкафа, судорожно вздохнула, и пальцы беспомощно съехали по зеркалу, оставляя след.
- Есть ли вообще теперь шанс выбраться из этой вражды?
Тишину квартиры разорвал дверной звонок. Тяжесть мыслей разлетелась от испуга. Резко обернувшись, затаила дыхание.
Кто? Макс давным-давно использует ключи, коллеги по работе считают, что нахожусь в отпуске. Соседи? С чего бы?
Дурное предчувствие холодом поползло по позвоночнику. Я замерла, пока следующая затянувшаяся трель не наполнила квартиру зловещим предупреждением. Бессознательно сглотнув, крадучись направилась к единственному выходу из мгногоэтажки. Однако стоило взглянуть в дверной глазок, как страх поблек под гневом. Я стиснула зубы, сжав ладони в кулаки.
Что они забыли здесь?!
Дверь задрожала под крепкими ударами мужской руки. Я отшатнулась. Сердце зашлось в тревожном ритме, безбожно вороша воспоминания, столь страстно подавляемые мной.
- Открывай!
Мелодия телефонного звонка, выбранная лишь для двух номеров, разнеслась по квартире из комнаты. За дверью стало тихо. Я прикусила губу.
Чёрт!
Предельно бесшумно отойдя назад, безмолвно прокляла всё на свете и зашагала к двери, едва опередив очередную трель. Да только дотронувшись до замка, не сумела подавить порыв малодушия, замедлив с открытием.
Я справлюсь. Он больше ничего не в силах сделать.
Уголок губ дрогнул. Несмотря на громогласный звонок, глубоко вздохнула и только после раскрыла дверь.
Мать и отчим. Крашенная блондинка на высоченных шпильках и безнравственный ублюдок с деньгами.
- Приличия совсем растеряла? – с извечным намёком вопросил отчим, и я заметила в его руках пухлую сумку.
Сердце пропустило удар.
- Почему так долго открывала? Чем ты занимаешься? – вторила ему родительница, без раздумий устремившись с коробкой торта внутрь. Я крепче ухватилась за ручку двери, не пропуская.
- Что вам нужно?
Лицо матери вытянулось в удивлении, будто та позабыла обо всех разногласиях в прошлом.
- Навещаем дочь, которой купили квартиру, - не растерялся Михаил, решительно двинувшись вперёд. И прежде, чем его ладонь коснулась боковой стороны двери, я отдёрнула пальцы от ручки.
Словно и на миг не сомневаясь в успехе, отчим прошел внутрь, заставляя посторониться. Мать тут же прошествовала следом, хлопая дверью. Давно засевший страх против воли пополз по телу со слабостью. Но я вскинула голову.
- Так зачем явились спустя столько лет? Не навещала ни разу – и вот вдруг. С чего бы?
- Смотрю, напрочь растеряла уважение к старшим? – вскинул бровь отчим, бросив на пол объёмную кожаную сумку. – Некому преподать урок?
Ноги становились словно ватные, но, игнорируя угрозу, упрямо смотрела на мать, до неузнаваемости изменившейся после гибели папы и встречи с последним из «единственных мужчин». Одетая с иголочки, теперь всегда ухоженная и настоящий образец для дам старше сорока пяти. Для безнравственных дам без детей.
- Не груби, милая. Сегодня твой день рождения, нельзя ли проявить капельку радости от приезда родителей? – в хмуром осуждении произнесла она, словно давно выбросила из памяти день смерти первого мужа.
Ухмылка завладела губами.
- Что-то раньше этот день не являлся достаточным поводом.
- Ты когда такой язвительной стала, Станислава? – с недоумением всмотрелась в меня мать. – И что за нездоровый вид? Ты вообще о себе заботишься?
- Вам лучше уйти, - вместо ответа бросила я. – Как верно вы заметили – у меня сегодня день рождение, и я собираюсь отмечать его вне дома. Полагаю, у вас хватит финансов найти отель по вкусу.
Отчим хмыкнул. На его лице расцвела неопределённая ухмылка. Однако прежде, чем он успел высказаться, заговорила мама. И её улыбка вдруг напомнила те многочисленные разы, когда всей душой она желала предотвратить столкновения между мной и отчимом, как втайне радовалась, выговаривая, когда я неведомо где и с кем гуляла до ночи, не появлялась под утро и сама находила причины, чтобы не быть дома рядом с её неутолимым мужем. Знала бы она, с каким рвением я избегала парней и как отчаянно нуждалась в подругах, до смерти напуганных угрозами отчима.
- Ты нашла себе мужчину? – вспыхнули глаза матери. – Или встречаешься с друзьями? С кем идёшь? Куда?
Я смело собиралась сослаться на единственного друга, как Михаил захохотал.
- О чём ты говоришь, Ира? Посмотри на неё. С кем можно встречаться в таком состоянии? – прошелся он по мне взглядом, задержавшись на груди под тонкой тканью ночной рубашки. Я похолодела, онемев от накатившей паники. – Она либо снова обманывает нас, либо этот её «мужчина» и единственный друг в одном лице тот самый чудаковатый парень, над которым вместе с другими она смеялась с детского сада.
