Октябрь, 1815 год
Позднее никто так и не пришел к единому мнению о том, что случилось той ночью с кораблем его величества «Релайнс». Свидетелей оказалось слишком много, да и произошло все так стремительно, что связную историю придумать не получалось.
Зато все были единодушны в описании того, что произошло через два часа после наступления сумерек: на палубу судна – быстрого брига, следующего домой из Франции, – поднялся герцог Веллингтон. Окруженный несколькими штабными офицерами, недавний герой Ватерлоо и главнокомандующий всеми союзными войсками во Франции был в отличном настроении, и его четко различимые, громкие смешки разнеслись над зыбучей поверхностью моря, когда он сложил чашечкой руки, чтобы разжечь сигарильо. Восковая луна бросила на воду тонкое ожерелье из бриллиантов, ветер крепчал. Когда они вышли из порта, побережье Дорсета стало казаться черной пустошью на фоне неба, усыпанного сверкающими бриллиантами звезд, которые два дня вели их из порта Лондона.
Второй факт, против которого никто не мог возражать, состоял в том, что, когда их группа вышла на палубу, среди них точно можно было увидеть одного человека. Ростом выше шести футов, полковник шотландского пехотного полка Британской империи Йен Фергусон возвышался над своим командиром. Но он запоминался не только своим ростом. Даже в зыбком свете ночных фонарей его волосы пылали, как огонь, а его плечи были широки, как большое полено, которое жгут в очаге в канун Рождества.
За те несколько дней, что он находился возле герцога, Фергусон показал себя шумным и веселым, но неуступчивым человеком. И даже несмотря на то что полковник объявил себя верноподданным Шотландии, он присягнул на верность Веллингтону. Именно поэтому все так и оторопели, когда Фергусон вдруг вынул пистолет и направил его прямо в герцога.
– Пистолет! – закричал кто-то. – Он целится в герцога!
На палубе начался хаос. Мужчины разбежались по сторонам, выкрикивая команды и предостережения. Остальные кинулись к великану, вынув из ножен сабли. Должно быть, у некоторых были с собой пистолеты, потому что отовсюду зазвучали отрывистые хлопки. Клубы едкого дыма наполнили воздух, перекрывая видимость, и корабль слегка накренился, когда рулевой бросился на помощь герцогу. Одни молились, другие плакали, только герцог Веллингтон – точно как на бесчисленных полях сражений – стоял на месте с сигарильо в руке да со слегка озабоченным выражением на лице.
– Что за дьявольщина? – спросил он, опуская глаза на мужчину, лежавшего на палубе у его ног.
Внезапно все затихло, лишь дым клубился вокруг людей, отчего ветер стал казаться еще более резким, а паруса беспомощно захлопали у них над головами. Внизу загромыхали босые ноги – это команда поднялась по тревоге.
– Он пытался застрелить вас! – закричал один из помощников, уже бежавший к поручням.
– Что?! – рявкнул Велингтон, по-прежнему глядя вниз. – Это Симмонз? Не будьте смешным! Пусть зажгут еще фонари! Посмотрим, что тут происходит!
Сомнений в том, что Симмонз мертв, не было. Лужа черной крови медленно вытекала из-под его головы, взгляд открытых глаз был устремлен в небеса. Один из членов команды высвободил пистолет из руки убитого и выпрямился.
– Нет, сэр, – проговорил один из офицеров, наклоняясь к Симмонзу. – Фергусон.
– Кто? – переспросил Веллингтон, наконец поднимая голову.
– Это шотландец. Тот, который хотел вас застрелить!
– Фергусон?.. – Веллингтон осекся. – Чепуха! – бросил он.
Один из его новых помощников, достопочтенный Хорас Стрикер, вышел из тени, зажимая кровоточащую рану на руке.
– Да я сам видел это, ваша светлость. Он целился прямо в вас, – сказал он.
Веллингтон кивнул на лежащее на палубе тело.
– А Симмонз?
Все стали озираться по сторонам, словно в поисках ответов на вопросы.
– Должно быть, он встал на пути пули Фергусона, – предположил Стрикер. – Я застрелил шотландца. Где он?
Двое указали руками за борт. Один из людей Веллингтона убрал пистолет Симмонза. На палубу выбежал боцман, держа в руках несколько горящих фонарей, которые освещали все вокруг неровным, колеблющимся светом.
– Что ж, найдите его! – приказал Веллингтон. – Я буду в своей каюте.
Все вытягивались в струнку, когда он проходил мимо, но Веллингтон, казалось, этого не замечал. Можно было подумать, что герцог чем-то сильно озабочен, потому что он то и дело слегка качал головой, как будто пытался отмахнуться от чего-то. И не один матрос заметил, что герцог, похоже, был куда больше опечален тем, кто на него напал, чем фактом самого нападения.
– Лево руля! – закричал капитан, и все схватились руками за поручни. Корабль снова накренился, на этот раз более резко. – Держать фалы! Приготовиться убавить парус и лечь на другой галс!
Вода под быстрым и юрким суденышком вскипела и покрылась пеной. Ветер в ту ночь был резким и дул с северо-востока со скоростью не менее десяти узлов. Любой человек, оказавшийся в этой воде, почувствовал бы себя неважно.
Йен Фергусон испытывал крайнее сожаление, черт побери. Подскочив как испорченный поплавок, он смахнул с век воду и поднял глаза на замедляющий ход корабль, прижимая руку к груди в том месте, где чувствовалась острая боль. Йен никак не мог понять, что только что произошло. Он вышел на палубу, чтобы вместе с Веллингтоном выкурить по сигарильо. А в следующее мгновение увидел, как этот мелкий выскочка Стрикер целится в генерала из своего пистолета. Йен отреагировал немедленно: вытащив свой пистолет, он выстрелил в Стрикера. Тут же отовсюду послышались выстрелы – целая череда выстрелов, а затем его сильно ударили в грудь и перебросили через ограждение. Он упал в ледяную воду Английского канала почти без всплеска.
Спас он Веллингтона? Ранил ли Стрикера? Господи, он надеялся, что это так.
Но кто ударил его в грудь?
Фергусон взмахнул руками, чтобы удержаться на плаву, и опустил взгляд. Он толком не знал, что ожидал увидеть в холодной воде. Может, кровь? В его сюртуке была дыра, он мог просунуть в нее палец. Но раны не было, разве только маленькая припухлость на ребрах. Он дышал ровно и не чувствовал той ужасной боли, которая появляется при настоящем ранении.
– Вот он! – закричал кто-то у него над головой.
Целый букет голов, освещенных бледным светов фонарей, появился над поручнями. Йен поднял руку, чтобы помахать им. Но тут в воздухе раздался резкий хлопок, и вода рядом с ним вскипела. Йен замер. Дьявол, да они стреляют в него! Он отрыл рот, чтобы закричать, но тут раздался еще один выстрел.
– Разве мы не должны поднять его на борт? – услышал Йен голос первого офицера.
