Я встал так резко, что чуть не опрокинул стул, но вовремя удержал его. Постарался придать лицу суровое выражение и пошел навстречу Джине. Она вжала голову в плечи, насупилась, но взгляд не отводила.
— Куда-то собралась? — спросил я, стараясь найти ответ в зеленых озерах.
— С чего ты взял? — с вызовом ответила Джина и змеей проскользнула мимо, сбрасывая шубу на лавку и протягивая руки к полыхавшему в очаге огню.
— А вот с чего!
Я бросил найденную за время ее отсутствия котомку с запасами на стол и уставился на девушку.
— Вот, значит, как! — усмехнулась она. — Роешься в моих вещах, пока меня нет? Да кто тебе дал право…
— Я Альфа этой стаи, — рыкнул я, — не забывай. У меня есть право беспрепятственного доступа в любой дом в этом селении. Я могу взять любую вещь, и мне никто и слова не скажет. Таков закон стаи!
— Но я не член твоей стаи! — выкрикнула Джина. — И не обязана подчиняться этим дурацким законам. Мои вещи только мои, и ты не имеешь права их тро…
Я не дал ей договорить, схватил и крепко прижал к себе, зажимая рот. Она попробовала вырваться, потом укусить, но все тщетно. Я лишь усмехался в ответ на ее попытки.
— Запомни, девочка, — прошипел я, — пока живешь в моей стае, ты будешь подчиняться ее законам, хочешь того или не хочешь. Я Альфа, мое слово закон. Заруби это на своем хорошеньком носике. И еще запомни вот что: если ты решишь сбежать, я тебя из-под земли достану. — Волк в ответ на эти слова утробно зарычал, явно одобряя мое поведение: он не желал ухода Джины, правда, по совершенно иным причинам, нежели мои. — Так что даже не думай об этом, ясно? Теперь ты, как и завещала Лейла, знахарка в этой стае. И просто так тебе не уйти.
— Так значит, я тут пленница?
Джина смотрела на меня распахнутыми глазами, а вокруг вился вихрь из синего и красного. Я боролся с искушением поцеловать мягкие губы, которые ощущал ладонью. Дыхание Джины обжигало ее, и я еле удерживался от соблазна. Предпочел не отвечать на вопрос, просто тряхнул ее легонько и спросил сам:
— Ты все поняла?
Она кивнула, и я убрал руку, но не отпустил, все так же крепко прижимая к себе. Синий стал уходить, растворяться в красных сполохах. Джина часто дышала, смотрела на меня сурово, но в глубине ее глаз я видел — это напускное. Только наклонился, чтобы вновь почувствовать вкус нежных губ, как в дверь постучали. Я моментально выпустил ее, а Джина отпрянула так резко, что я чуть не упал.
