В настоящем издании представлены следующие материалы: произведение «В споре с Толстым: На весах жизни», полная переписка В. Ф. Булгакова с Л. Н. Толстым и С. А. Толстой, письма канадских духоборцев к В. Ф. Булгакову. Значительная часть всего этого уникального материала (кроме писем Л. Н. Толстого и С. А. Толстой к Булгакову) печатается впервые, по подлинникам, хранящимся в РГАЛИ, в фонде В. Ф. Булгакова (Ф. 2226), и в Отделе рукописей Государственного музея Л. Н. Толстого>1.
Особенно важна полемика Булгакова с Толстым, обостряющаяся во время его высылки из России в 1923 г. в Прагу, а также по возвращении в Советский Союз в 1948 г. и пребывании в Ясной Поляне до самой его кончины в 1966 г. Булгаков спорил с Толстым, отрицавшим материальную сторону жизни, спорил по поводу цели самосовершенствования. Толстой предлагал стремиться к недостижимому идеалу, Булгаков считал это препятствием, отрывающим человека от конкретной почвы. Он спорит с отрицанием Толстым науки и искусства, с его философскими и религиозными взглядами, с отстаиваемой Толстым идеей о ненужности государства.
В книгу включены также письма Булгакова к Толстому, представляющие большой интерес для изучения личности молодого будущего секретаря, столь уважающего своего учителя. См., например, письмо от 6 ноября 1909 г., в котором Булгаков просит Толстого ответить на ряд вопросов, касающихся его рукописи «Христианская этика: систематические очерки мировоззрения Л. Н. Толстого», и письмо от 16 сентября 1909 г., в котором он извещает Толстого об отказе самарского крестьянина-молоканина А. И. Кудрина (1884–1916) от воинской повинности и посылает ему рассказ последнего, записанный Булгаковым со слов Кудрина.
Письма С. А. Толстой, большей частью опубликованные в книге В. Ф. Булгакова «О Толстом. Воспоминания и рассказы»>2, были вновь сверены с оригиналами, неточности исправлены, восстановлены пропущенные места, включены новонайденные письма, а также письма к ней В. Ф. Булгакова, остававшиеся до сих пор не опубликованными. Письма сопровождаются комментариями – все это представляет уникальную возможность последовательного наблюдения за ходом рассуждений двух близких людей о жгучих вопросах дня и раскрывает тонкости характеров обоих корреспондентов.
Ряд писем канадских духоборцев, относящихся к 1930-м, 1950-м и 1960-м гг., включены в данное издание (ответных писем В. Ф. Булгакова нет, хотя в письме Махортова к Булгакову от 10 февраля 1962 г., как и в некоторых более ранних, есть указания о полученных письмах от последнего: «Также я передал ваше письмо для печати в нашу “Искру”, чтобы люди получили ваш привет и поклон»), чтобы хоть частично указать на громадный авторитет, которым пользовался Булгаков у духоборцев, не только как близкий друг Л. Н. Толстого и автор, написавший прочувствованный очерк о них, но и как человек, всю свою жизнь питавший большое уважение к их мировоззрению и образу их жизни, будучи сам, как и они, изгнан со своей Родины.
Издание также содержит вступительную статью редактора и обширный комментарий.
До некоторой степени предлагаемая работа является продолжением исследования творчества В. Ф. Булгакова, предпринятого в предыдущей книге «Как прожита жизнь. Воспоминания последнего секретаря Л. Н. Толстого».
Воспоминания В. Ф. Булгакова, секретаря Л. Н. Толстого в 1910 г., написаны в 1946–1961 гг. Этот объемный труд (26 частей) так до сих пор не опубликован целиком. В нем прослежен весь жизненный путь В. Ф. Булгакова, включая описание его детства в Сибири, учебы в Московском университете, жизни в Ясной Поляне в последний год жизни Толстого, работы хранителем Толстовского музея, общения с семьей великого писателя и его последователями, высылки из Советской России на «философском пароходе» в 1922 г., жизни в эмиграции, создания им Русского музея в Праге, пребывания в гитлеровских концлагерях, возвращения в 1948 г. в СССР и работы в Музее Л. Н. Толстого в Ясной Поляне. В издании «Как прожита жизнь…» напечатаны 5 избранных частей, имеющих отношение к Толстому и охватывающих события 1910 г. и последующих лет перед высылкой В. Ф. Булгакова за границу в 1923 г.
За предоставленный ценный материал выражаю глубокую благодарность директору Российского государственного архива литературы и искусства Т. М. Горяевой, директору Государственного музея Л. Н. Толстого Н. А. Калининой, библиографу В. С. Бастрыкиной. Искренне благодарю заведующую Отделом русской классической литературы ИМЛИ РАН, д. ф. н. М. И. Щербакову за многолетнюю дружбу, безвозмездную поддержку и советы. С канадской стороны: Джона Вудсворта и Светлану Асташкину за их помощь в оформлении текста.
За моральную и финансовую помощь выражаю признательность Оттавскому университету, Канадскому Совету по исследованиям в области социальных и гуманитарных наук (SSHRC), а также генеральному директору издательства «Кучково поле» Г. Э. Кучкову.
А. А. Донсков, д. ф. н.,
действительный член Канадского королевского общества, заслуженный профессор Оттавского университета (Канада)
«В споре с Толстым» и переписка В. Ф. Булгакова
В. Ф. Булгаков посвятил Толстому и толстоведению практически всю свою жизнь. Проработав несколько лет в Ясной Поляне, он в 1916 году встал во главе музея Толстого в Москве. При этом Булгаков не прекращал участвовать в распространении толстовских идей ненасилия и был самым активным образом вовлечен в движение сторонников мира (как в Российской империи, а затем в Советской России, так и на международной арене). В период Первой мировой войны это привело к аресту его царской полицией, а в послереволюционный период – к высылке советскими властями из СССР в 1923 году за границу (в Прагу), где он продолжал писать и публиковать работы о Толстом. Булгаков возвратился в СССР в 1948 году и вновь оказался в своей любимой Ясной Поляне, где проработал до выхода на пенсию (1959) и затем остался жить до самой смерти в 1966 году.
Очень важно, что Булгаков, глубоко уважая Толстого как человека и мыслителя и преклоняясь перед его художественным талантом (в свою очередь он также пользовался уважением и благосклонностью яснополянского старца в период их личного знакомства), сумел сохранить и проявить замечательную объективность в оценке этого великого человека и не утратил свободы собственного мнения. Хотя подобные качества представляются совершенно естественными и даже обязательными для исследователя, следует помнить, что они были необычными (и даже непринятыми) в среде ближайших почитателей Толстого. Здесь снова можно говорить об уникальности положения Булгакова, что определяет его значимость как исследователя жизни, идей и творчества Толстого, а также позволяет вынести заключение о масштабе его собственной личности.
