Две тысячи тридцатый год. Прошло десять лет, с тех пор как я стала вампиром. И десять лет, с момента как мы стали жить бок о бок с людьми. Нас боялись, от нас прятались и скрывались. Во всех крупных странах существовали города, обнесённые высокими заборами и стенами, где правили вампиры. И не всегда плохие. Хотя само по себе определение хороший вампир смешно. Вот Штаб — отдел Управления вампирского сообщества — они хорошие или плохие? Я так и не поняла, хоть сама уже в их рядах лет пять, идя по стопам Алексии, и защищая примитивных от атак бесконтрольных вампиров.
Существовали договорённости о мирном сосуществовании. Люди сдают для нас кровь, в любом отделении приёма, а мы не высовываемся из-за стен. Глупо... Сейчас я это понимаю... Смертные гибнут, новообращённых вампиров становится больше... Примитивы в скором времени окажутся на грани вымирания. Стены никого не могут удержать, ведь за ними ходят носители столь желанной, тёплой и вкусной крови, в огромных количествах.
А вампиры...мы не самая сдержанная нация.
Штаб старается держать вампиров под контролем, не ограничивает в выдаче крови, преследует нарушителей и убивает, ну или лишает свободы. Для этого имеется бесконечный тоннель на нижних этажах Штаба, там места хватит всем. Но даже Штаб осознаёт всю зыбкость своего положения. Восстание, десятилетней давности, слишком подкосило вампирское сообщество, раскрыв наши тайны, явив вампирскую сущность всему миру, унёсся с собой тысячи жизней вампиров и миллионы человеческих.
И Алексию...
Но жизнь продолжается. Нужно позаботиться о смертных, чтобы не голодать через десять лет, а для этого приходится убивать своих же. Никому это не нравится.
Стены и заборы всего лишь знак стоп для смертных. По тому же соглашению, любой оказавшийся внутри такого города может быть убит на законных основаниях. Они никого не могли сдержать. Даже направленная военная техника на город, не сдерживала вампиров от желания полакомиться свежей кровью, за пределами дозволенного.
Радует, что никому не прошло в голову атаковать нас. Война бы закончилась, не начавшись. С высокой скоростью, сверхсилой, повышенными рецепторами и контролем сознания мы бы не понесли значительной потери. А вот люди... Они осознавали это и благоразумно мирились с таким соседством.
Там, за стеной, вместе с людьми жила моя мама. Точнее, доживала... Эти годы и новости о дочери, ставшей вампиром, подкосили её здоровье. И вопреки всем уговорам и мольбам, она отказывалась прибегать к обращению:
- О, милая, я не стану этого делать. К чему мне вечность с дряхлым и старым телом. -шутя говорила она, отмахиваясь от моих уговоров.
Я её понимала. Это её выбор. Но сама мысль, что однажды её не станет... выводила из себя.
Лишь настойчивый голос:
" Предоставь ей выбор! Прими его! Это её жизнь! Смирись, так должно быть. Это естественный ход вещей — дети хоронят своих родителей... "- как-то сдерживал мой пыл и не позволял натворить глупостей.
- Ты сегодня раньше обычного! - томным голосом пропел Дэймон. Бледный, белобрысый и древний вампир, которого мы сцапали после Восстания, теперь был заключённым. Бокс изолятора распахнулся, как только я приложила ключ-карту к панели. Вошла внутрь с двумя мечами и пакетом крови, тут же бросив последний голодному вампиру. Он осушил его в одно мгновение. Поморщилась. Я всё ещё не привыкла к этой вампирской трансформации. Смотреть на чёрные глаза, тёмные вены, резко посеревшую кожу и выпирающие челюсти с внушительными клыками было неприятно.
- А я уже начал скучать! - проигнорировала сомнительный комплимент и бросила один клинок древнему, вставая в стойку.
- Нападай!
Лязг металла отбился эхом от стен, стоило мечами схлестнуться. Эти тренировки стали неотъемлемой частью моей жизни. Учитывая превосходство древнего во внушении, силе и прочем, его кормили только мы с Вилордом. Остальных он мог загипнотизировать и выбраться на свободу, или попросту проложить путь на поверхность из трупов, благодаря огромной физической силе, даже для вампира. Чем дольше живёт вампир, тем больше обостряются и развиваются его способности. С каждым десятилетием мы становимся сильнее, быстрее, регенерация требует меньшей затраты времени, сила контроля сознания растёт и становится более лёгкой. А у древнего вампира всех вышеперечисленных возможностей было навалом за тысячелетие, а то и не одно, и преодолеть хоть одну из них обычному вампиру было не под силу.
Но я необычный вампир...
Клинок скользнул по моему плечу, вспоров кожу, разрезав тонкую ткань майки. Выступили капли крови. Через пять секунд рана исчезла.
Воспоминания о моём собственном обращении так полностью и не вернулись ко мне. Но благодаря крови Алексии и горе-учёному Адаму Ноланду я стала почти древней по силам и регенерации, с первых недель смерти... обращения. И в отличие от всех новообращённых вампиров, я могла находиться под солнцем, что в первые вампирские годы сжигало заживо всех подобных. И что самое странное — я ела. Не только питаясь кровью, а полноценно ужиная и обедая обычной едой, в то время как ни один из вампиров не мог похвастаться тем же. А я могла. И была этому очень рада. Вампиризм не убил во мне вкусовые рецепторы, а даже наоборот. Минус во всём этом был лишь один: вкус крови я тоже ощущала сверх усиленный... И далеко не всегда получалось остановиться и не опустошить весь мини-холодильник за один присест.
- Это был Диор! - рубящим ударом я отогнала древнего к стене, блокируя выпады и не забывая о защите. - Ты испортил мою любимую майку и к тому же дорогую!!!
- Сдаюсь! - вскинул руки мой противник смеясь. - Женщины в гневе страшны. Боюсь представить, что же было бы, сломай я тебе ноготь?
Остриё моего клинка упиралось ему в горло, чуть ниже кадыка. Я надавила сильнее, довольная, что удалось его обезоружить. Тонкая струйка крови скользнула по шее, едва окрасив мой клинок ею.
- А сам как думаешь? Ничего хорошего...
Взглянув на наручные часы, удивленно вскинула бровь. Мы, оказывается, полчаса кружили по боксу, обмениваясь ударами. Подняла с пола клинок притворно вздохнув.
- Мне пора. Не скучай. - обворожительно улыбнулась древнему и выпорхнула в коридор, не забыв заблокировать бокс.
- Наведывайся чаще, рыжуля! - Дэймон припал к прозрачной стене ладонями и изучающе смотрел в моё лицо.
О, да. Даже то, что я осветлила рыжий цвет волос, не повлияло на приклеившуюся ко мне кличку Рыжая. А рыжуля от Дэймона, злила.
Детский сад, ей-богу...
- Пломбир, ты же знаешь, что я не имею свободный доступ в изолятор, кроме двух дней в месяц, когда тебе необходимо питаться.
Сам начал. Его бледность и белоснежный цвет длинных волос с самого начала ассоциировались у меня с мороженкой. И какова ирония, ведь его поместили в сто первый бокс, который когда-то был моим. Не могу не покидать изолятор без улыбки, что выхожу отсюда свободно, а не сбегаю с Алексией и Адалиндой.
