Виталий Карацупа
Вампир – герой нашего времени
Год назад, в 2019-м, прошла незамеченной одна знаменательная дата в истории литературы. Ровно двести лет назад было опубликовано первое прозаическое художественное произведение, главным героем которого был вампир. Создание из плоти и, по всей видимости, из крови, для которого человеческие существа представляют ценность разве что в качестве пищи. И при этом оно не относится к разряду живых, но и не инфернально, как прочие демоны средневековой и викторианской литературы. Вампиры как одни из сверхъестественных существ в истории мировой литературы в ХХ веке породили свой собственный поджанр фэнтезийной литературы (лишь эпизодически в НФ, а в последнее время всё чаще в городской фэнтези) и наряду с оборотнями западными критиками определяются как «каннибалистические реанимированные трупы».
И хотя мифы о вампирах существовали практически повсеместно, в настоящее время общепринятым считается, что вампир как персонаж происходит из славянского фольклора Восточной Европы. И действительно, первое появление в письменном виде слова «упырь» относится к 1047 году в свидетельстве о русском князе, в отношении которого употребляются эпитеты «упырь-леший» или «злобный вампир». Записи о вампироподобных существах, обитающих в Англии, можно встретить в сочинении священнослужителя и писателя, придворного короля Генриха II, Уолтера Мепа «О придворных безделицах» (De Nagis Curialium). Свидетельства существования вампиров как призраков умерших и эльфов (зелёных детей) также встречаются в самом конце XII века у средневекового английского историка Уильяма Ньюбургского, автора «Истории Англии» (Historia rerum anglicarum).
В XVII веке грек Лео Аллатий в свое сочинение «О некоторых греческих дискуссиях по современным вопросам» (De Graecorum hodie quirundam opinationabus, 1645) включает и детальное описание вампира. Были и другие работы в различных европейских странах, которые позиционировались как научные трактаты, что косвенным образом возымело довольно необычное действие в последующие годы. Сейчас это необычно воспринимать, но в XVIII веке в Восточной Европе случилась настоящая паника по поводу вампиров, результатом чего состоялись организованные рейды с участием даже государственных служащих.
Вампирская истерия обострилась в 1732 году, когда немецкие крестьяне в страхе начали выкапывать могилы и сжигать останки родных и своих односельчан. Тогда же, кстати, и появилось ныне общепринятое само слово «вампир» (нем. vampir). Эти случаи были описаны французским богословом Антуаном Огюстеном Кальме, отразившим собранные сведения в сочинении «Размышление о явлении ангелов, демонов и святых духов, а также привидений и вампиров в Венгрии, Богемии, Моравии и Силезии» (1746), в котором как раз допускал в реальности существование вампиров.
Литературная же история с упоминанием кровожадных вампиров начинается в 1748 году, когда немецкий поэт Генрих Август Оссенфельдер упомянул этот термин в коротком стихотворении «Вампир». Стихотворение было шутливого толка с обращением отвергнутого молодого человека к благочестивой девушке.
…Пока ты сладко дремлешь,
Твой свежий пурпур с щёчек
Я высосу внезапно.
Ох, как перепугает
Тебя моё лобзанье,
Мой поцелуй вампирский!..
Вампирская тема присутствует в балладе Гёте «Коринфская невеста» (1797), в поэме Сэмюэля Тейлора Колриджа «Кристабель» (1798–1800) и в эпической поэме Роберта Саути «Талаба» (1801). Да и у Байрона главный герой поэмы «Гяур» (1813) также встречает на своём пути вампира. Особо выделяется здесь поэма шотландского слепого поэта Джона Стэгга «Вампир» (1810), в которой герой признаётся переживающей за его нездоровый вид жене, что по ночам к нему приходит дух-вурдалак давно умершего друга «…и кровь мою сосёт из вен!». Он понимает, что его конец близок, отчего предупреждает супругу, что, «восстав со смертного одра, твой Герман выпьет кровь твою!». А чтобы этого не случилось, наказывает после своей смерти пригвоздить его труп в гробу:
…В одной гробнице с упырём
Труп Германа приют обрёл;
В обоих за один приём
Вонзили заострённый кол.
И упокоился их прах;
Впредь им не рыскать по земле;
Друзья их позабыли страх —
Вампиры спят в могильной мгле.
Эта небольшая поэма примечательна тем, что выводит вампира в качестве главного героя и вампирская тема здесь является основой всего сюжета. Не удивительно, что подобная тема с самого начала XIX века так прочно прижилась на берегах Туманного Альбиона, викторианский дух которого и классические образцы готического романа как нельзя лучше соответствовали распространению и популяризации вампира как литературного героя.
Всю двухсотлетнюю историю развития этого литературного направления можно смело разбить на несколько заметных периодов, каждый из которых начинался с выхода в свет произведения, привносившего «новую кровь» в заезженные сюжеты. Ниже рассматриваются четыре такие реперные точки, без которых никак нельзя обойтись на карте мировой «вампирианы».
Начало
1816 год в историю Европы вошёл как «год без лета». Лето было невероятно холодным и дождливым по причине огромного количества вулканической пыли, рассеявшейся в верхних слоях атмосферы после страшного извержения вулкана Тамбора в Индонезии в апреле 1815 года.
В Швейцарии на берегу Женевского озера на вилле Диодати из-за непрекращающегося дождя отдыхавшая здесь английская молодёжь читала сборник немецких легенд о привидениях «Фантасмагорина, или Собрание историй о привидениях, духах, фантомах и прочее». Один из молодых людей, Джордж Байрон, неожиданно предложил друзьям: «А давайте каждый напишет свою страшную историю». Это было с энтузиазмом встречено его сотоварищами – Мэри Годвин, бывшей возлюбленной Байрона восемнадцатилетней Клер Клермон, личным врачом Байрона Джоном Полидори и самым старшим из них, поэтом Перси Шелли. Мэри Годвин (Шелли), написавшая через два года ставший ныне классикой роман «Франкенштейн, или Современный Прометей» (1818), так описала этот своеобразный литературный конкурс:
«Нас было четверо. Лорд Байрон начал повесть, отрывок из которой опубликовал в приложении к своей поэме «Мазепа». Шелли, которому лучше удавалось воплощать свои мысли и чувства в образах и звуках самых мелодичных стихов, какие существуют на нашем языке, чем сочинять фабулу рассказа, начал писать нечто, основанное на воспоминаниях своей первой юности. Бедняга Полидори придумал жуткую даму, у которой вместо головы был череп – в наказание за то, что она подглядывала в замочную скважину; не помню уж, что она хотела увидеть, но, наверное, нечто неподобающее; расправившись с ней, таким образом, хуже, чем поступили с пресловутым Томом из Ковентри, он не знал, что делать с нею дальше, и вынужден был отправить её в семейный склеп Капулетти – единственное подходящее для неё место. Оба прославленных поэта, наскучив прозой, тоже скоро отказались от замысла, столь явно им чуждого.
