Глава 1. Попаданство и с чем его едят
Маша Антонова
– Даш, ты дома? – зашла я в нашу квартиру, пытаясь определить местонахождение сестры.
– Угу, – раздался голос из комнаты.
Сняла кроссовки и потопала в бывшую спальню мамы. Там моя близняшка во всей красе готовилась клеить обои – шапка из газеты, рабочий комбинезон, клетчатая рубашка, а в руках кисти и ведро со свежесваренным клейстером.
– А что меня не подождала? – покачала я головой, наблюдая, как мимо пробегает наш полосатый кот Пират.
– Да ладно. Как тебе? – ткнула она в нарезанные полотна бумаги.
– Скажу, как увижу, – пришлось обойти стремянку, инструменты и приподнять краешек флизелина.
Дашка в своем репертуаре. Сканди наше все. И как только кирпичную кладку не купила?
Я смотрела на обычное белое полотно с градиентом в серый. Заурядно, без души и скучно.
Мне больше нравилась атмосфера уюта и древностей, чтобы весь дом напоминал избушку ведьмы. Дай волю, по потолку пойдет дикий плющ, будут висеть кадки с цветами, по стенам развешу амулеты, разложу статуэтки, подушки, свечи. Вся эта необходимая куча мелочей, характеризующая хозяина… Я же буду передвигаться по квартире исключительно в цветастом халате… с котом или с много-кошками.
Но сестра говорила, что это стиль старой бабки, а нам всего по двадцать пять лет.
Так и не придя к компромиссу, просто сдалась. Шутка ли, она ж упертая, как баран. И прямая. А еще в честной схватке меня сделает меня, как пить дать. Точнее, еще лет восемь назад мы такое практиковали, подравшись из-за помады на выпускной. Близнецы это вам не шутки. Это вечное сравнение и соревнование. Так что я не рисковала.
– Присоединяйся, – бодро возвестила она, – окуная кисточку в клейстер.
– Дай, хоть переоденусь, – закатила глаза и прошла в свою комнату, пытаясь увильнуть от ремонтных работ.
На моей кровати возлежал он – наш глава дома и вечно голодная заноза в одном интересном месте. Подкидыш, оборванец, драчун, невероятно крупный и мощный кот Пират, в чьих предках отметились мейн-куны, об этом говорили характерные кисточки на ушах.
Очень хотелось подойти и погладить пушистую полосатую шерстку, но этот мальчик, если не в настроении, может знатно руку закусить, так что потом не отдерешь.
Эх, обойдусь. Даша долго ждать не будет. Надо торопиться.
Через час, осматривая проделанную работу, моя сестренка произнесла:
– Минус ремонта своими руками в том, что недостатки видишь, а сами руки оторвать некому.
Я поджала губы. Она чертовски права. Обои пузырились, швы не сходились, пришлось ровнять их внахлест и пользоваться девизом: «Да и так сойдет!»
– М-м-м-м, – промычала неопределенно, – может, все-таки рабочие?
– Нет, – уперлась Даша, – сами все сделаем, не пущу сюда никого, – и обиженно посмотрела на меня.
Год назад умерла мама, оставив нам с сестрой огромную трешку в Москве. В наших комнатах все было устроено так, как нам нравилось, а из маминой мы решили сделать уютную гостиную. Почему так быстро принялись за ремонт? Потому что хотели выгнать грустные воспоминания о ее продолжительной болезни и вновь наполнить это помещение чем-то радостным, заботливым и родным.
Я пожала плечами. Даша в приступе ярости топнула ногой, пугая еще одного нашего сожителя – ротвейлера Бали.
Пес был труслив, но очень дружелюбен.
– Что ж у нас все не как у людей? – злилась она.
– Ну мама часто приговаривала, что мы ведьмы, – съехидничала, пытаясь поднять ей настроение.
– Прокляну, Машка, – ухмыльнулась сестра и, резко развернувшись, случайно задела ведро с остатками клея. – Жеваный крот! – крикнула, наблюдая, как жижа растекается по полу.
– Досадненько, – согласилась я, осматривая пострадавший участок.
Неожиданно вокруг нас замерцали стены, засверкали золотые огоньки разного размера, сужая пространство и заставляя нас двигаться к центру комнаты.
– Что это? – заверещала Даша.
– Мне откуда знать? – вопила также. – Инопланетяне?
Ведь могли. Сколько свидетельств от неуравновешенных людей. Может, не врали? Как объяснить это явление?
Наши животные прибежали на испуганные крики и тоже увидели происходящее. Бали, как настоящий защитник, или, наоборот, как трусливый зайчонка, встал перед ногами моей близняшки. А мне достался Пират, который, не считаясь с моим болевым порогом, выпустил когти и забрался по моей штанине.
– Бл*! – уже орала я от боли и закрыла глаза.
Раздался оглушительный залп, а потом наступила тишина.
Длительная.
Через какое-то время приоткрыла один глаз. Потом второй.
– Как думаешь, где мы? – сказал мне кот, сидящий на сколоченных деревянных лесах в какой-то страшной комнате. В очень жуткой: высокий-превысокий потолок с посеревшей лепниной, огромное окно с колыхающейся белой рваной занавеской.
Обвела глазами все помещение. А потом осознала, что только что произошло.
Кот. Сказал.
– Аа-а-а! – опять кричала я, упав на пол и тыкая в кота пальцем. – Ты говоришь?!!
– А-а-а-а-а! – заверещал кот. Видимо, тоже пришел в себя и понял, что такое поведение ему не свойственно. – Я говорю!!!
–А-А-А-А-А! – продолжали мы вопить и отползать друг от друга.
Определенно происходит что-то интересное.
Я резко захлопнула свою говорилку и, двинув рукой, захлопнула говорилку кота, благо он находился не так далеко от меня.
– Пират? – уставилась на него.
На себя он, конечно, был похож, но сильно раздался в размерах.
Огромный, как среднестатистическая собака, кот выпятил грудь и ответил. Едва он начал произносить слова, я поняла что порода наша – Антоновы.
– Ты че? Офигела? – возмущался кот.
Ребята, это не шизофрения. Шерстяные могут выражать недовольство и, как оказалось, не только мяуканьем и фырчанием.
– Это мягко сказано, – откинулась я на пол, не в состоянии больше держаться в вертикальном положении.
Да он сам офигел. Мы в непонятном месте, и он разговаривает. Такое ощущение, что это в порядке вещей.
– Пират я, Пират, – возмутилось чудовище.
– Пират? – еще раз спросила, оценив разницу в масштабах моего и так немаленького кота за пару минут до произошедшего.
– Ой, ну подумаешь, разросся немного, – мазнул по мне лапой хвостатый.
Ага. Немного. В два раза.
Я поднялась с пола и еще раз оглядела помещение.
Что мы имеем? Старая комната со скрипучими полами, деревянные леса с накинутой на них простыней. Какой-то сваленный в кучу хлам. Строительный. И окно.
А еще попала я сюда почему-то без Даши, хотя мы были рядом, почти держась друг за друга.
Тут мой взгляд зацепился за знаки, нарисованные белой краской на полу. Развернувшись и аккуратно ступая, внимательно изучала символы.
Я вам, что ли, демон какой-то? Пентаграмма нарисована, руны. Это что получается? Меня вызывали?
Пират, словно прочитав мои мысли, проурчал:
– Демонесса, как есть.
