Ванечка бежал по коридору. Ему нужно было срочно попасть к окну в конце этого коридора, которое выходило на проезжую часть. У окна всегда собиралось много детей. Всем было интересно наблюдать, как за прозрачным стеклом кипит жизнь. Другая жизнь. Здесь, где он находился сейчас, все дети жили за большим забором. И туда, где ходят люди, проезжают одна за другой машины, детей не выпускали никогда. Он не знал той жизни, и даже не понимал, хочет ли туда, где все бурлит и движется. Иногда в мечтах, он закрывал глаза и представлял, как выходит за большие ворота, и тут же пугался своих мыслей, уличной суеты и громких звуков, отгоняя мечты прочь. Жизнь в ограниченном пространстве накладывала свой отпечаток на детское сознание, и Ванечка не умел жить по-другому. Он не знал, как называется тот мир, что так манил детей и о котором они мечтали, но очень рано усвоил, как называется мир, где он жил сейчас.
Ваня научился читать очень рано. Сам. Старшие товарищи водили пальчиком по книжке, и Ванечка задавал вопросы: «А эта буква? А эта?». И уже в пять лет, он смог прочитать надпись на большой вывеске над дверью здания – «Детский дом».
Ваня не понимал, что такое «детский дом». Он был здесь всегда. И как живут другие дети в мире, от которого его отделял забор, Ванечка не представлял. Здесь был свой мир. Особенный. Здесь ты сам за себя. И если тебе больно, ты плачешь в подушку – она твоя теплая подруга, попутчица по жизни, она твоя советчица и нянька.
Нет, конечно, здесь были няньки – живые и настоящие воспитатели. Но они могли шлёпнуть по попе, дать подзатыльник или просто закричать. И он их немного боялся. Они относились ко всем строго и одинаково: не обнимали, не жалели, а только воспитывали, учили ходить строем и требовали не шуметь. И Ванечка слушался. Научился разговаривать в пол голоса и перестал улыбаться.
Здесь слово «мама» было каким-то особенным, волшебным и его произносили как заклинание. Некоторые дети говорили, что мама – это хорошо, что она добрая и обнимает, а ещё целует и рассказывает сказки на ночь. Эти дети ждали маму и верили, что это волшебство непременно случится. Другие же дети, говорили, что мама злая, что она пьет водку или сидит в тюрьме. Такая мама сказок на ночь не рассказывает и не целует.
Ванечка не разобрался, кто она такая, эта мама. Он ее не видел. Он не знал, что в его личном деле есть страшная бумажка, в которой корявым почерком жестокие буквы «Отказываюсь…».
Ванечка торопился к окну, что, не заметив, налетел на нянечку.
– Иванов, куда несешься? – грозно крикнула она, но Ваня пролетел мимо.
Сегодня ему приснился сон. Красивый и странный сон: он видел молодую женщину с рыжими волосами, Ванечка называл ее «мама», а женщина дала ему яблоко. Большое красное яблоко.
Ваня прижался к окну и стал похож на поросёнка с носом – пятачком. Он внимательно всматривался в прохожих. Ванечке очень хотелось увидеть рыжую женщину с яблоком.
Все дети зашумели, в коридоре начался переполох. Ваня обернулся. И как же он ее просмотрел? Он же все утро сидел у окна и ждал женщину из своего сна. Ваня расстроился и обрадовался одновременно. Он неуверенно спустился с подоконника и встал в сторонке. Кто-то из девочек подбежал к женщине и спросил: «Ты моя мама?» Кто-то шептался, что эта тетка похожа на ведьму из мультика. И только Ваня молча стоял на своем месте.
– Кто этот мальчик? – спросила женщина, показывая на ребенка в углу.
– Рыжий? Ваня Иванов. Неплохой мальчик. Чуть грустный, но сообразительный, – ответила директор Анна Федоровна, – Ваня подойди поближе.
Ванечка неуверенно шагнул вперед.
– Тетенька, я лучше, – подпрыгивая, тянула руку вверх бойкая девчонка Ленка.
Ваня молчал. Женщина взяла его за руку и повела по коридору, затем вниз по лестнице и усадила на диванчик в холле.
– Здравствуй Ваня. Я тетя Марина. Будем дружить? – женщина протянула Ванечке яблоко.
Ваня кивнул и прижал яблоко к себе.
– Можете прогуляться по территории, – вмешалась в разговор Анна Федоровна.
