Всё, даже мысль и чувство, есть мой поступок
Михаил Бахтин
Бог, приходи и смотри, —
Тут Слово Твое и любое,
В цепях у выродка штази,
Помешанного на войне с ковбоем.
Жену на покой, —
Мол занятой и надо заниматься страной,
Делать её развитой,
Поднимать продукт ВААЛовой,
Ограждаться стеной
И брызгать на слона слюной.
Но говорят либералы-твари, —
Размен ради Мата Хари,
А про любовь к родине впаривают,
Чтобы после парадов с шариками
Шмары и Шариковы
Сношаясь помнили о морали,
И шли по широкой магистрали
За лысым карликом в Барнию,
Где только рис из всех аграрных,
Наращивали животы и хари, —
Диванами, чипсами и трёхлитровой тарой,
И засыпая под Анатолия Шария
Не искали лишнего в полушариях,
А только торренты расшаривали,
Про Старк Арию, Ходоков и Таргариенов.
– Спи – никаких тебе комментариев
От усатого барина и главного викария,
То дела государево.
Быку не место в планетарии.
Место с залитыми шарами в баре,
Или у телика, где семинары
Антикваров об европейском зареве.
Бык либо биполярен,
Либо поджарен комиссарами
Из СК, под ритмы СКА и Ротару,
Разговоры о хибарах в Швейцарии,
И как вписать в УК малярной,
Поправки, чтоб всё как встарь,
Как при выпускнике семинарии.
Бык ты игрушка – Пьер Ришар.
Как не решал, так и не решай.
Внушай себе, – «я красава.
Лошара лучше, чем Рене Жирар!
Ум – источник отравы.
И как говорил сын Вирсавии, —
«От многих знаний – парево,
В карманах не динария,
И Черный Дельфинарий».
Бог объясни зачем,
Ты звук отключил на мобильном?
У меня жалоб к Тебе гарем.
Я помню посылаешь ливни,
И праведным, и грешным – всем,
Но почему последним так обильно.
Оттяпали кусок Судетский, —
Смекалка варваров, гамбит.
«Не укради» – девиз глиномесов,
Здесь это вместо «возлюби»!
Нам мало свой мерзлоты,
Мерзоты, борзоты и плесени,
Ползущей от нашей широты
На чужие окрестности,
Чтоб царили там наши кенты
И пел упоенно свои хиты
Педагог института Гнесиных,
А у экранов люди и коты,
Ещё не пошедшие на деликатесы,
Гордились создателем, – тесноты,
Тщеты, нищеты, немоты,
На большой и богатой местности,
Как иные Айфоном и Теслой.
– Эй, ты нам не тыкай!
Ты знаешь, что на гербе Мозамбика?
Кто первый в космосе? Луна – пшик!
Ты почитай, поглубже вникни,
Не то, что пишут в Вики.
Слышал бы это твой дед фронтовик.
И Гулагом, не тыкай,
Перегиб – это липа, историков фриков.
Вникни, поглубже вникни.
Это тупик, тебе нужен духовник!
Тебе срочно нужен духовник.
Ты пойми клеветник, им же всем ссыкотно.
Ведь за нас Сатана и данные ВЦИКА.
Душно и тягостно вместе,
Как в хрущёвке в три поколения, —
Ты, дети, она и тесть,
Не отошедший от афганских приключений,
Грозящийся накопления
Пустить в фонд инвалидов,
Зарезать тебя за банку варенья,
Что сожрал без его разрешенья.
Не жалко ему, но обидно,
Как за страну, за её прогиб,
Под зелёных братьев талибов.
Тесно и общего нет —
Ничего, кроме презренья,
Но предложили разъехаться и привет —
Пять лет заключения.
Бог я знаю – все это замысел!
Кричу не с целью, от боли.
Понимаю, не мы для Фамусовых,
Но они для нашей школы.
Но почему так больно?
Почему я смотрю в жопы страусов?
Почему я столько лет смотрю в жопы страусов?
Страусов – раком и с оголенным анусом
Веками стоящих у параши
И не в силах решить – хотят они посрать или реванша.
И не надо быть Нострадамусом,
Чтобы увидеть грядущие раньше,
Владельцев плазм и пригородных хаусов,
В которые входит через первое фальшь, —
Что закат эпохи страусов,
По мере увеличения толщины асфальта,
Старения Дональда, Плуто и Мики Мауса,
Снижения курса такой валюты, как скальп,
(Ибо палачи не так расторопны, как строчащие кляузы),
Неизбежен, как явленье на рождество Санта Клауса,
К детям, что вели себя хорошо целый год.
Здесь судьбы людские – аккорды
Перебирает их Ирод.
Человек уже дешевле выстрела маузера.
Инфляция жизни, как таковой, нас ждёт.
Давно Ты видел, что кто-то слёзы льёт?
На десятки иль на тысячи идёт погибших счёт, —
Все вино, всё мёд, стечёт, не попадет.
Лежать! Седеть! Апорт!
Но псы всё чаще бегут за сахаром в международный аэропорт.
Бог народ твой несёт.
Он от тебя, как от мух, в грязь поросёнок.
Он все вылезает и всё в Азию.
Сколько не вылезает, но все в Азию.
На голове не шлем, – медный тазик,
Чтобы после очередной военной оказии,
Сразу на унитаз.
С дохлой лошади не слазит,
А сильнее давит на газ,
Как ребёнок в стоящем на кирпичах уазике,
В котором отец разрешил побезобразить.
Бибикает, кричит «расступитесь мрази,
Передавим всех, кто хочет нас сглазит,
Всех, кто за разнообразие»,
Разбавляя речь цитатами из Сектора Газа.
Бог – это девятая стадия, фаза.
Твой народ так настойчиво просит эвтаназии,
Ибо уверен, что Лазарь.
И пророк их Хазин.
Крах Вавилона их базис.
Вместо Уоллеса и Франзена —
Песни Лепса и Теймураза.
Народ Богоносец куда Тебя несёт
Не на погост ли Господи не на погост ли?
Похоронят согласно ГОСТу,
Отпоёт панихиду упоротый поп,
Неразборчиво, как под 140 хип-хоп,
За 3700 и стопку.
Поставят памятник наймут ЧОП,
Для охраны от вандалов
От акций протеста с демонстрацией причиндалов,
От читателей Хомского и Гора Видала.
Только для фоток Тура Хейердала
И местных с удалённой амигдалой.
Ирод едет по стране
На тебе и на мне
И с девицей молодой
Ему можно – он святой
Ирод песенки поёт
Норд беситься и пьёт
Народ беситься и пьёт
Ирод песенки поёт
Ирод едет по стране
Иоанн сидит в тюрьме
Ирод песенки поёт
Ваня дискотеку ждёт
Дискотеку ждёт народ
Вот и беситься и пьёт
Вот и бесится, и пьёт
Ирод песенки поёт
Внимание: в тексте могут содержаться грамматические, синтаксические, и иные, ошибки, способные оскорбить лиц, пьющих кофе с оттопыренным мизинцем. А также люди, имеющие копирайт на Бога, пожалуйста, – не читайте данного текста!
Искусство думать в Храме обо всём,
Кроме Бога,
Я освоил в совершенстве.
Радикальный, как адепт Ау́м Синрикё1,
Передо мной, как водяной, как сивка бурка,
Крепкий, как Невский Шурка, —
Мужик в толстовке Боско и кросах Air Force
Переминаясь с ноги на ногу поёт, —
«Да, придёт, Царствие Твоё»,
Поглядывая то вверх на купол, то на кандило заплаканное воском.
Над куполом – Лупа, —
Не спрячешь в сердце трупа,
В мясе солдат истории ступора,
В речах о родине – хулахупа.
Лупа видит кто – РУПОР,
Ради хайпа тупо и супа,
А кто из-за избытка в сердце глаголами лупит.
– Помолимся за начальника нашего ГУПа,
За защитников наших скреп в Гваделупе,
За князей, сидящих на шлюпках,
А мы все на дно, за Боб Губкой.
Терпи люмпен – уксус, цикута —
Роскошь, как под 3 процента халупа.
Помни – ты червь, а не Бубка.
Ты скот, и мы твоя мясорубка!
Прихожане жадные до пожеланий,
С торчащими жалами и маскулинным смиреньем,
В предметах масскульта над которыми ржать,
Можно только в местах заключения,
Осьминогом распускают щупальца просьб
