Зная Тима Скоренко, невозможно однажды не прийти к мысли о том, что способность жить насыщенной, разносторонней жизнью – это своего рода талант, который при рождении даётся не всем. Тим обладает этим талантом в полной мере, и можно завидовать ему – пока не станет ясно, что выдерживать такой накал, такую концентрацию событий и впечатлений способен далеко не каждый. Я, например, не могу. Честное слово, мне иногда кажется, что у этого человека семьдесят два часа в сутках!
Тим очень много пишет, пожалуй, больше, чем все известные мне люди пера. Он журналист, за последние несколько лет он опубликовал великое множество статей, иной раз бывает до полудюжины в месяц. Он поэт и бард, у него сотни стихов и песен. Он популярный блогер и постоянно радует своих читателей эксклюзивными материалами. «Тим, – говорил я ему, – вот ты пишешь тексты, большие, интересные, с кучей картинок, – неужели тебе не жаль, что они висят только в Интернете?» «Всё о’кей, – отвечал мне Тим. – Есть тексты для бумаги, есть для Сети. Хотя некоторые я бы с удовольствием опубликовал». В принципе в этом имеется своё рациональное зерно: читателей у Живого Журнала Тима Скоренко поболее, чем у иного бумажного издания.
И, конечно, он писатель и в этом своём амплуа тоже весьма успешен. Обычно люди, которые пишут много, – пишут скучно и одинаково. Но тут другой случай. Тим редко когда возвращается к одной теме, к одной идее, к одной ситуации. «Я об этом уже писал, мне это не интересно». Собственно, к мысли создать новую серию мы в издательстве пришли, столкнувшись с невозможностью определить сборник Тима Скоренко в одну из уже существующих: рассказы казались слишком разными.
Я ещё не сказал, что Тим – увлечённый путешественник. Одно время его девизом было: «Ни недели без нового города!» – и он действительно каждую неделю куда-то ехал, причём не праздно, а вооружившись тщательно собранной информацией, он изучал каждый город или городок до мелочей. Сейчас он ездит реже, но дальше – исследуя пространство за пределами бывшего Советского Союза.
И все впечатления от поездок, все многочисленные интересы Тима находят отражение в его текстах – вы прочтёте об этом в авторских комментариях после каждого рассказа.
Пожалуй, предисловие к книге, претендующей на всестороннее раскрытие творчества писателя, не может обойтись без био– и библиографических сведений.
Тим Скоренко родился 28 февраля 1983 года в Минске. Там же окончил школу, а затем Белорусский национальный технический университет. В 2009 году Тим переехал в Москву и вскоре стал редактором в журнале «Популярная механика», где и работает до сих пор.
Стихи и песни Тим Скоренко пишет с 2002 года и весьма преуспел в этом начинании. Прозу – с 2004 года. Его первый рассказ был опубликован в 2008 году («Тихие игры» в альманахе «Полдень. XXI век»), первый роман – «Ода абсолютной жестокости» – вышел из типографии в 2010 году и тотчас же был удостоен премии «Серебряная стрела». Следующий роман, «Сад Иеронима Босха», произвёл эффект взорвавшейся бомбы и получил уже три награды: «Бронзовый кадуцей», «Бронзовый Роскон» и «Бронзовую (что характерно) улитку»; Борис Стругацкий, говоря о будущем отечественной фантастики, назвал три фамилии – и одна из них была фамилия Скоренко. Третий роман Тима, «Законы прикладной эвтаназии» (2011 год), тоже был отмечен рядом премий. А впереди уже виднеется и четвёртый, и пятый – как говорится, semper in motu.
Талант Тима Скоренко появился так стремительно, что ещё не все любители отечественной фантастики успели прочесть его книги, хотя слышали о нем практически все. Отгадка проста: раньше Тим занимался музыкой – выступал с концертами, писал прекрасные стихи и учебники по стихосложению, получал призы на музыкальных фестивалях. А в какой-то момент переключил свои таланты на литературу, – и это выглядело вспышкой. За несколько лет – три книги и множество журнальных публикаций, высокие оценки критиков и престижные литературные премии, в том числе «Бронзовая улитка» Бориса Стругацкого.
В своей книге рассказов Тим использует самые разные миры: ковбои и автогонщики, московские диггеры и иностранные спецслужбы, магия и космос. Но везде мы видим авторский почерк: точность психологических портретов, пронзительная лаконичность и – энергия. Яркая, современная, бьющая через край энергия действия. Плюс хороший стиль, за которым угадывается богатый литературный багаж автора, и, конечно же, огромный запас человеколюбия и веры в то, что на самом деле, несмотря на все беды героев, на Земле когда-нибудь всё будет хорошо.
Анна взойдёт на мост, узкий, как бритвы лезвие, бросит беспечный взгляд в чёрную пустоту. Всякий, кто наг и бос, выбросив бесполезное, встанет за Анной в ряд, двигаясь по мосту. Встанет за Анной в ряд, будет её подталкивать: «Ну же, давай быстрей! Страшно тебе, поди?..» Ты помолчал бы, брат, – будь настоящим сталкером, хочешь вести в игре – ну так давай, веди. Анна идёт вперёд, руки расставив в стороны, в правой руке держа бремя своих грехов, горестей и забот; платье её оборвано, как и её душа, сито для сквозняков. Левая же рука – всякие добродетели, радости и любовь, скромность и красота, только вот у греха больше в разы свидетелей, тупоконечных лбов, пляшущих в никуда. Анна идёт вперёд, мастерски балансируя между обрывом вниз и вознесеньем вверх; Анну никто не ждёт, верящую и сильную, это её карниз, периодичность вех.
Каждому – свой мосток, свой дисбаланс над пропастью, гиря в одной руке, гиря в другой руке. Каждому свой итог, кто-то – в чаду и копоти, кто-то на волоске, тоненьком волоске. Справа – гниющий ад, чёрная вакханалия, холод полярных льдов, вечная мерзлота, шах и сейчас же мат: к чёрту твои регалии, нынче же будь готов в бездну упасть с моста. Слева – зелёный рай, красочное цветение, свежесть весенних трав, мир, тишина, покой, но такова игра, правила поведения: раз ты боец добра – в ад маршируй и пой. Лейся, чумной мотив тех, кто идёт по кромочке, тех, у кого в глазах – остервенелый страх; ну же, давай, веди, не дожидайся помощи, это твоя стезя, это твоя гора, это твои ветра, насыпи и течения, видишь, ли, экзерсис ждёт тебя, дурака. Если же я не прав, я не прошу прощения, мне бы с тобою – вниз, ноша моя тяжка.
Анна идёт вперёд, в этом её призвание, в этом её судьба, как объяснить ещё. Анна давно не ждёт истины и познания, вера её слепа, мысли её не в счёт. Мне бы теперь упасть – чёрт с ним, в любую сторону, если случится в ад – значит, случится в ад. Ад раскрывает пасть, прочь улетают вороны, что-то мне говорят, что-то на птичий лад. Анна идёт вперёд, мост всё такой же узенький, ноши в её руках, в целом, вполне равны. Тихо она поёт, тихо играет музыка, тихо течёт река, вороны лишь шумны.
