Уорбрук, штат Мэн
1865 год
Проходя из одного конца дома в другой, Джейми Монтгомери даже не смотрел по сторонам. Он вырос здесь и хорошо знал каждый уголок. Кто-нибудь другой, оказавшись в уютном тепле этого дома, вряд ли смог бы предположить, насколько богаты его хозяева. Только знаток живописи оценил бы подписи под картинами, висевшими на оштукатуренных и побеленных стенах, или имена, высеченные на бронзовых статуях, и только истинный ценитель понял бы стоимость грязных, истертых детскими ножками и собачьими лапами ковров.
Мебель отличалась основательностью и прочностью и уже очень давно служила семье, владевшей этим домом вот уже почти двести лет. Правда, антиквар, увидев старый шкаф, стоявший у стены, сразу определил бы, что он относится к эпохе королевы Анны, позолоченные стульчики изготовлены в стиле русского ампира, в угловом шкафчике поблескивает китайский фарфор, слишком древний на взгляд юных, неискушенных американцев.
Дом был полон картин, мебели и тканей со всего света, собранных за много лет путешествий поколениями мужчин и женщин Монтгомери. Здесь скопились сувениры из каждого уголка земли, от экзотических вещичек с крошечных островов по всему миру до картин итальянских мастеров.
Широко и быстро шагая, Джейми переходил из одной комнаты гигантского дома в другую. Дважды он проверял, надежно ли запрятан под мышкой небольшой фланелевый мешочек, и при этом загадочно улыбался.
Наконец он добрался до нужной двери и, едва слышно постучав, с расчетом, что его не услышат, вошел в полутемную комнату.
Даже в темноте можно было разглядеть поблескивание шелкового прикроватного полога, драпирующего огромную постель с четырьмя столбиками, над которой трудились венецианские мастера: недаром на столбиках красовались резные позолоченные ангелочки. С верха балдахина свисали сотни ярдов светло-голубого шелка, а стены были обиты голубым дамастом чуть более темного оттенка, сотканным в Италии и привезенным в Америку на одном из судов Монтгомери.
Глядя на постель, Джейми снова улыбнулся при виде белокурой головки, едва выглядывавшей из-под шелкового пухового одеяла. Он решительно подошел к окнам и раздвинул тяжелые бархатные шторы. Солнечный свет хлынул в комнату. Белокурая головка совсем скрылась под одеялом.
Улыбаясь, он подошел к кровати и снова посмотрел на спящую. Но на этот раз увидел только выбившийся наружу золотистый локон.
Джейми вытащил мешочек, развязал шнурок и достал крохотную собачонку, которая умещалась у него на ладони. Мордочку животного почти скрывала длинная шелковистая белая шерсть. Эту мальтийскую болонку он привез из самого Китая в подарок младшей сестре.
Осторожно приподняв одеяло, Джейми подсунул болонку поближе к сестре, после чего затаил дыхание, уселся и стал наблюдать, как немного освоившаяся собачка принялась ворочаться и лизать новую хозяйку.
Кэрри медленно и очень неохотно приоткрыла глаза. Она, как и всегда, не желала покидать теплый кокон своей постели и, насколько могла, оттягивала эту неприятную процедуру. Слегка пошевелившись, она снова сомкнула веки и натянула одеяло на плечи, однако улыбнулась, когда малюсенький язычок лизнул ее в щеку. Услышав задорный лай, она словно очнулась и уставилась на веселое создание, потом резко села и испуганно схватилась за горло. Откинувшись на изголовье и не обращая внимания на то, что кончик крыла вырезанного ангела упирается ей в спину, она восторженно уставилась на собаку.
Только смех брата заставил Кэрри повернуть голову. Но и тогда она не сразу поняла, что происходит.
Сообразив наконец, что любимый брат вернулся из очередного плавания, Кэрри восторженно взвизгнула и бросилась к нему, волоча за собой шелковое одеяло.
Джейми поймал ее загорелыми руками и стал кружить. Болонка, все еще сидевшая на постели, всполошенно залаяла.
– Но тебя ждали не раньше следующей недели! – воскликнула Кэрри, улыбаясь и целуя его щеки, шею и все, до чего могла дотянуться.
Джейми, пытавшийся делать вид, будто остался равнодушен к энтузиазму сестры, приподнял ее на вытянутых руках.
– И ты, вне всякого сомнения, приехала бы на пристань встречать меня? Даже если бы судно пришвартовалось в четыре утра?
– Конечно, приехала бы! – с улыбкой заверила Кэрри, но тут же озабоченно нахмурилась и погладила брата по щеке: – Ты похудел.
– А ты не выросла ни на дюйм, – заявил Джейми, делая строгое лицо, по его мнению, подобающее старшему брату. Но это давалось ему не так-то легко, особенно при виде изысканной красоты младшей сестры. Ее единственную из семьи можно было назвать миниатюрной. Всего пять футов, хотя братья выросли настоящими великанами: каждый свыше шести футов ростом. – Я надеялся, что ты наконец окажешься чуть выше моего пояса. Как это мать с отцом произвели на свет такую карлицу?!
– Чистое везение, – счастливо пояснила она, оборачиваясь, чтобы взглянуть на крошечную собачку, стоявшую на постели. Болонка высунула розовый язычок, удивительно напоминая плюшевую игрушку.
– Это и есть мой подарок?
– Почему ты вдруг вообразила, будто я привез тебе подарок? – укоризненно осведомился Джейми. – Лично я не уверен, что ты такового заслуживаешь. Знаешь, что сейчас уже десять утра? А ты и не думаешь вставать!
Кэрри передернула плечами, пытаясь освободиться. Теперь, убедившись, что брат не только дома, но цел и невредим, она мечтала поскорее взять болонку на руки. Увернувшись от Джейми, она бросилась к кровати и стала гладить новую любимицу. Джейми тем временем оглядывал комнату, отмечая появление новых безделушек.
– Откуда это? – поинтересовался он, поднимая статуэтку восточной красавицы, искусно вырезанную из слоновой кости.
– Рэнли, – коротко ответила Кэрри, имея в виду одного из братьев.
– А это? – кивнул Джейми на картину маслом в позолоченной раме.
– Локлан.
Подняв глаза, Кэрри улыбнулась брату, словно не понимала, почему тот хмурится. У нее было семеро старших братьев, все заядлые путешественники, и, возвращаясь домой, они привозили ей подарки, каждый изящнее и прекраснее предыдущего.
– А это от кого? – допытывался Джейми, поднимая жемчужную нить с туалетного столика. На этот раз каждое слово он цедил сквозь зубы.
Кэрри, загадочно улыбаясь, подхватила песика и зарылась лицом в мягкий мех.
– Это лучший подарок, который я получила за всю свою жизнь.
– А ты сказала об этом Рэнли, когда он дарил тебе статуэтку? – ревниво осведомился Джейми.
По правде говоря, она заверила Рэнли, что это его подарок был самым лучшим, но нельзя же признаться в этом Джейми!
