«Громко и яростно упрекая какую-то женщину в неумении модно одеваться, ты даешь всем понять, что твои платья намного дешевле, чем у нее».
Я оторвалась от документа и посмотрела на полную брюнетку, сидевшую рядом за столом.
– Маргарита, мне несвойственно осуждать кого-либо.
– Простите, – смутилась Рита, – я случайно произнесла вслух то, что думаю. Читаю комментарии в Инстаграме и диву даюсь. Смотрите.
Перед моим носом оказался чужой телефон.
– Купила вчера новый костюм. И как он вам? – спросила Рита.
– Очень симпатичный, – одобрила я, – пиджак сидит идеально, брюки тоже. Редко так бывает. Много раз пыталась подобрать себе идеальный комплект, но постоянно не получалось. То верх плох, то низ никуда не годен. А вам удалось. И потрясающий цвет, изумрудно-зеленый. Очень люблю такой, но сама не ношу.
– Почему? – удивилась Маргарита.
– Блондинке со светлой кожей и голубыми глазами он не идет, – вздохнула я, – буду походить на кузнечика. И яркий цвет затмит мое лицо. А вы брюнетка, вам изумрудный прямо в масть.
– Комментарии посмотрите, – усмехнулась моя собеседница.
Я погрузилась в текст. «Блин, разАделась жирная куча», «Сорок лет старухИ, а под молодую кАсит», «С такой ж… и в брюках», «Ужас! Ваще веСЧи пАкупать не умеИт», «Даме с такими пропорциями лучше скрывать недостатки, чем подчеркивать их дешевой безвкусной одеждой». Я оторвалась от увлекательного чтения.
– Ну и ну! Не верьте никому! Вы выглядите в нем сногсшибательно. Девица, которая написала про старуху сорока лет, наверное, учится в школе. Она не понимает, что сама с годами не станет моложе, грустно, когда человеку нечем гордиться, кроме как своей юностью. Большинству критиков надо посоветовать взять орфографический словарь, чтобы проверять с его помощью свои тексты. Правда, абсолютная грамотность не умаляет чувства зависти. Та, что безукоризненно составила фразу, тоже вас не похвалила. Интересно, она сама как выглядит?
Я нажала на фотографию с изображением букета роз и воскликнула:
– Аккаунт закрыт.
– Обычное дело, – усмехнулась Рита, – большинство людей, которые злорадно строчат пакости, делают это, перекрыв доступ к своим ресурсам. Но мой сын, несмотря на то что ему всего двенадцать лет, большой умелец по части компьютеров. Он мне одну штучку установил. Сейчас.
Брюнетка постучала пальцем по экрану.
– Битте. Мы вошли к интеллигентной особе.
– Ну и ну! – изумилась я. – Это мужчина! Преподаватель истории в вузе! Ой, какой толстый, страшный. Он не имеет права упрекать вас в плохой фигуре, потому что у самого живот размером с «КамАЗ».
– Поэтому и написал, – засмеялась Маргарита. – Мерзости строчат только убогие телом и душой. А кто у нас «сорокалетняя старуха»? Любуйтесь!
– Вот те на! – снова удивилась я. – Да ей шестьдесят, не меньше.
– В профиле написано, что двадцать пять, – развеселилась хозяйка кабинета.
– Что-то мне расхотелось Инстаграм открывать, – пробормотала я, – не хочу «комплименты» читать!
– Виола, дорогая, – сказала Рита, – мы подписали договор. Деньги вам перевели.
– Я не отказываюсь от взятых на себя обязательств, – пояснила я, – просто немного приуныла, представив, что получу в ответ на свои публикации.
– Вам надо обрасти толстой кожей, – посоветовала собеседница. – Извините, оставлю вас на некоторое время одну.
Маргарита вышла из комнаты, я взяла из вазы на столе шоколадную конфету и развернула ее. Пару дней назад ко мне, писательнице Арине Виоловой, обратилось рекламное агентство и за очень приятную сумму предложило стать лицом аппарата «Волшебник». Выражение «лицо аппарата» меня смутило, но госпожа Богданова, которая вела переговоры, пообещала, что оно останется только в документах.
Я внимательно прочитала описание «Волшебника» и показала его мужу со словами:
– Похоже, это полезная штука. Надевается как пояс на голое тело и носится, не снимая, целый месяц.
– Ух ты! – рассмеялся Степан. – Наверное, через тридцать дней счастливый обладатель сего аксессуара будет источать аромат сочного сыра бри, который лично я из-за его запаха, типа носков бомжа, есть не могу.
– С этим аппаратом можно мыться в душе или плавать в бассейне, – успокоила Степу я, – обещают, что он не помешает, пояс мягкий. Правда, он с какими-то кнопочками на внутренней стороне, но они не выпирают, утоплены в «Волшебнике». Ноу-хау будет считать калорийность каждого съеденного продукта, оценивать уровень жира в моем организме…
– У мышей жира нет, – ухмыльнулся Степа.
– Еще как есть, – возразила я, – некоторые из них тучные, словно заматерелые бегемоты. «Волшебник» дает советы по питанию и физической нагрузке. Производители обещают потерю семи-десяти кило.
– Эй, эй, нам этого не надо! – возбудился муж. – Придется сантехнику менять.
– Зачем? – не поняла я. – Как мой вес связан с сантехникой?
– Да напрямую, – ответил Степан, – вытащишь пробку, и тебя в трубу вместе с водой смоет. Придется заказывать специальные ванны с мелкоячеистой решеткой на отверстии слива.
Я рассмеялась.
– Мне худеть не надо. В моем случае «Волшебник» поможет избавиться от болезней.
– У тебя их нет, – удивился муж. – Или я чего-то не знаю?
– «Волшебник» – помощник для ведения здорового образа жизни. Он не позволит мне есть один раз в сутки, прикажет питаться дробно, поэтому я не заработаю гастрит, – растолковала я. – Но! Главное! Рекламный контракт! Это очень большие деньги.
– Ну, если так, – пробормотал Степан, – тогда можно с этой фигней походить.
– Придется участвовать в съемках, – вздохнула я.
– Ерунда! – отмахнулся муж. – Поулыбаешься в камеру – и свободна.
– Все не так просто, – заныла я, – нельзя приехать и сразу войти в кадр. Гример, костюмер, редактор, продюсер, все придут и будут что-то советовать. Ты просто не знаешь, какая это головная боль.
– Тогда откажись! – велел Степан. – Поблагодари агентство за предложение, объясни, что дописываешь детектив и не хочешь отвлекаться.
– Хорошо бы мне и правда последнюю главу дописать, – загрустила я, – но я даже первую фразу пока не придумала. Отказаться от договора легко, но тогда денег не заплатят. А мне они очень даже не помешают.
– Тогда соглашайся, – пожал плечами муж.
Я начала загибать пальцы.
– Рекламная съемка, пресс-конференция и еще кое-какие мероприятия идут в придачу к поясу. Не хочу.
– Отказывайся.
– Денег не дадут!
Степа налил себе кофе.
– Есть договор – есть гонорар. Нет договора – нет гонорара. По-моему, это логично.
– Хотелось бы иначе, – вздохнула я.
– Как? – не понял Степан.
– Нет договора – есть гонорар!
– Отлично. Это возможно.
– Ты шутишь? – спросила я.
– Конечно, нет, – серьезно ответил Дмитриев, – ты не вступаешь в отношения с агентством, а я даю тебе конверт. Видишь, как здорово? Всегда надо пошевелить мозгами, и найдется прекрасное решение любой проблемы!
