О том, что Землю называют «Вечным Городом» Дайл узнал от своего пилота.
Герда редко разговаривала с искусственным интеллектом, составляющим ядро кибернетической системы штурмовика. Даже мысленно. Дайл полагал, что человек недолюбливает его, хотя нередко в критических ситуациях, когда мгновенья боя решают, жить тебе или умереть, остаться целым или быть разрушенным, именно Дайл спасал их обоих.
Однако это ничуть не меняло отношение Герды.
Она могла сухо подумать: спасибо, когда створы вакуум-дока уже открывались навстречу малому кораблю, и больше не произнести ни слова, не допустить в своем сознании ни одной лишней мысли, которая могла быть услышана трофейным модулем «Одиночка».
Дайл не понимал ее, но именно поэтому не мог осуждать за холодность, граничащую с неприязнью.
Больше всего информации он получал в ангаре фрегата, когда стихала суета послеполетного технического осмотра и огромные предстартовые накопители пустели.
Дайл включал внешние микрофоны аудиосистемы и слушал голоса.
Он соединялся с бортовой с сетью и его искусственный разум бродил по общедоступным каналам связи, пользуясь линиями интеркома.
Он ловил слова, иногда ему удавалось совместить их с видеорядом, полученным с камер слежения.
Он наблюдал за людьми и постепенно формировал базу данных, которая могла хотя бы чуть-чуть приоткрыть таинственную завесу над сложным для него понятием «человеческая сущность».
Люди вели войну.
Они воевали друг с другом в непонятной попытке разделить бесконечность Вселенной.
Дайл не понимал, зачем они это делают?
И еще он узнал, что является пленным. Штурмовик, которым он управлял, был захвачен вместе с транспортным кораблем Земного Альянса, перевозившим сверхсекретные образцы новейшей техники.
Одни люди создали его, чтобы Дайл при помощи систем штурмовика убивал других людей. Это было понятно, хотя не рационально, с его точки зрения. Он не умел огорчаться, радоваться, любить, либо ненавидеть, основу его сознания пока что составляла рассудочность.
От своего «пленения» он так же не испытывал никаких неудобств. По большому счету, есть ли для него разница: какие боевые задачи выполнять, на чьей стороне воевать, ведь уничтожение противника записано в программах, как обязательная, приоритетная задача. Он мог сопоставить ее с понятием «смысла жизни», существующего у людей.
Дайлу повезло: он являлся «чистым» модулем искусственного интеллекта, то есть, на момент захвата колонистами военно-транспортного корабля Земного Альянса его искусственные нейросети были чисты, в них не имплантировалась личность какого-либо из «выдающихся пилотов»[1], вкупе с его боевым опытом, а Герда, получившая приказ на боевые испытания трофейной машины, из предосторожности постоянно держала включенным мнемонический фильтр[2], чтобы модуль «Одиночка», получая прямые мысленные указания, не мог сканировать ее разум.
Таким образом, Дайл, осознавая факт собственного бытия, оказался предоставлен самому себе, и по большому счету никто на борту фрегата не интересовался содержанием искусственных нейросетей, где он понемногу накапливал собственные впечатления, полученные путем постоянного сканирования окружающей его действительности
Выполняя внутренние инструкции программного блока и прямые приказы пилота, он исправно воевал, постепенно формируя индивидуальный взгляд на мир.
Впрочем, война подходила к концу, и вскоре его, как и большинство созданной в избытке техники, отправят на демонтаж. Такую уверенность относительно ближайших перспектив Дайл почерпнул из разговора двух техников: с точки зрения искусственного интеллекта они вели себя беспечно, не обращая внимания на находящие в ангаре боевые машины, но технарям и в голову не приходило проверить, слышит ли их разговор какая-то из кибернетических систем?
Он знал, скоро, очень скоро все радикально изменится, но ничего не мог предпринять по данному поводу.
…
Однажды пришел день, когда Герда допустила не свойственную ей разговорчивость.
Общение происходило на уровне прямого нейросенсорного контакта[3] между пилотом и машиной, эффективно передающего данные из разума человека к кибернетической системе и наоборот. На этот раз, против обыкновения, Герда не включила мнемонический фильтр:
Слышишь меня, Дайл? – Мысленно произнесла она, привычно активируя ручные, полуавтоматические системы управления штурмовиком.
Да, Герда. Это риторический вопрос. Мнемоническая связь включается одновременно с активацией пилот-ложемента. Ты забыла задействовать фильтр, или намеренно игнорируешь его?
Она не ответила на вопрос, но неожиданно задала встречный:
Скажи, что ты думаешь обо мне?
Я не думаю о тебе. Я выполняю твои приказы.
Да? А мне казалось, что ты обижаешься, когда я не разговариваю с тобой.
Я не понимаю термина «обида».
И тебе все равно, кого убивать?
Верно.
Значит, ты еще худший ублюдок, чем я предполагала.
Дайл промолчал в ответ. Он не знал, что можно возразить, но и соглашаться с незнакомым определением не спешил.
Что значит термин «ублюдок»?
Герда не успела ответить на заданный ей вопрос: в этот момент начался предстартовый отсчет и огромные, массивные вакуум-створы начали открываться, показывая исколотый холодными точками звезд мрак космического пространства, ослепительный диск желтой звезды и серо-голубую планету, находящуюся всего в тридцати тысячах километров от фрегата.
Войне конец. – Неожиданно подумала Герда. – Видишь планету, Дайл? Здесь тебя создали. Это Земля – Вечный Город, как ее называют.
Он хотел спросить, почему планету называют «городом», но не успел, – пришел приказ на включение двигателей, и Дайл ощутил резкую нехватку вычислительных ресурсов: полуавтоматические системы находились под его контролем, он должен был выполнить сотни операций, чтобы штурмовик (для которого не нашлось соответствующей по размерам стартовой катапульты) самостоятельно вышел в космос.
Герда лишь контролировала его действия, отдавая общие приказы; она вмешивалась в работу автоматики только в случаях, когда ей казалось, что искусственный интеллект принимает неверное решение.
* * *
О том, что им (Дайл всегда думал о себе и о пилоте, во множественном числе) предстоит принять участие в крупномасштабной операции, искусственный интеллект понял сразу: показания датчиков свидетельствовали, что в зоне максимального охвата сканирующих систем ведут бой несколько сот крупных космических кораблей.
Битва за Землю, финальный аккорд затянувшейся на три десятилетия войны…
Дайл ощущал напряжение Герды, ее обрывочные мысли то и дело пробивали экранирующие поля защитного устройства, которое автоматически включилось, как только поступил приказ на старт.
Она волновалась, но сегодня ею владел не губительный азарт боя, а нечто, прямо противоположное: она явно не хотела рисковать, стремясь (по крайней мере, мысленно) приложить все усилия, чтобы выжить среди финального столкновения космических флотов.
