1. Глава 1
Меня омыло волной облегчения, стоило только ступить под свод арки прохода, ведущего к тяжелой двери в дом Рогнеды. В мой дом теперь. Это было совсем не похоже на прошлые два раза, когда по коже как наждачкой проходились колючие микроразряды. Наоборот, скорее уж напоминало погружение в воду идеальной температуры, отчего расслабляются не только мышцы избитого и уставшего от холода тела, но и истаивает груз на душе. Я живая, и все совсем не так уж плохо. Ну бросил меня лучший любовник, что был из-за порченой крови или вроде того, так что? Так жизнь длинная, а он у меня всего-то второй. Просто переворачиваю страницу. Просто закрываю одну дверь, чтобы открыть другую. Так? Так. И пусть не по моему желанию все это началось, но пора набираться знаний и брать события вокруг меня под контроль. А любой опыт – это хорошо. Даже такой, как у меня с Волховым и всем этим отделом. В конце концов, он мне показал, что совсем не нужно быть влюбленным или испытывать чувства к партнеру, чтобы получать удовольствие. Это ценное знание, открывшее нечто во мне. Ведь удовольствие — штука хорошая и способная разбавить мрачность любого поганого момента в жизни. К тому же, как выяснилось, близость физическая никакой не повод для близости душевной или, упаси бог, слепого доверия. И если тебя хотят, это отнюдь не значит, что дорожат, берегут или не станут с легкостью использовать, не считаясь со смертельной опасность. Урок мне, майору плюсик в карму за преподавание.
У самой двери, что оказалась опять незапертой, меня еще раз омыло волной тепла и прямо-таки настоящей радости. У меня даже губы разбитые сами собой расползлись в улыбке, а по лицу и плечам будто скользнули ласковые руки. Шагнув через порог, я ощутила в полной мере незнакомое ранее чувство – возвращение ДОМОЙ. Казалось, что даже от стен исходило, ну, не знаю, ликование, что ли, и воздух пах счастьем, и все потому, что пришла я. Удивительно, как я это понимала, но сомнений не было ни капельки. Дом мне молчаливо, но искренне рад и очень-очень скучал. А вот Алька это все еще и озвучил.
— Хозяйка-а-а! Родимая-а-а! – истошно заверещал мохнатый шар, скатываясь с лестницы и врезаясь мне в ноги. — Вернула-а-ась!
Он завертелся вокруг меня со страшной скоростью, подпрыгивая и повизгивая, ну точно оставленный надолго щенок. У меня в глазах поплыло от его мельтешения и подумалось, как бы он от избытка чувств лужу не напрудил, как делал когда-то Ленкин Телепуз. Ох и набегалась она за ним с тряпками тогда. Сейчас-то он степенный дворянин преклонный лет, и такого за ним давненько не водится.
— Алька, угомонись, а! — попросила его устало и, наклонившись, потрепала по меховой макушке.
Огромные золотистые и полные слез глазищи уставились на меня снизу вверх, а руку мою сцапали маленькие лапки, прижимая к себе сильнее. Аж сердце защемило от такого проявления его эмоций. Но только Алька увидел мое уделанное Гарпией под хохлому лицо, как его зеньки сузились и почудилось, что посыпались искры.
— Ирод проклятый! Жандарм поганый! Замордовал-таки, сатрап! Изничтожу окаема бесноватого! — угроза в его исполнении могла показаться смехотворной, если бы из меха на лапах не вылезли отнюдь не маленькие такие когти. Да и искры из глаз его мне совсем не почудились.
— Тш-ш-ш, тормози, Алька! — похлопала я его по шерстке. — Не Волхов это был. И никого уже не надо уничтожать.
Но он меня не сразу и расслышал, разойдясь не на шутку.
— Как знал, как знал ведь, что добра не будет! А как ты гада нашего ползучего призвала, так и вовсе душу мне всю изморозью пробрало!
— Успокойся, все уже закончилось. — Закончилось ли? Расследования не миновать, и мало ли что вылезет.
— Его призвала, а меня горемычного так нет! — тут же переобулся в прыжке мой слуга, меняя тон на обиженный. — Али не угодил чем? Али это чучело сумеречное меня чем лучше? Я все глаза высмотрел, тебя выглядывая, все слезы выплакал, ожидающи. Сердце чуть не…
— Альк, ну кончай, а! Я так устала. Не знала я, что могу и тебя позвать. Я и Фанирса наобум попробовала, и получилось.
— Да как же не мочь тебе, коли тебе одной я и подвластен! — посмотрел он на меня сначала изумленно так, а потом махнул лапкой. — Эх, да ты ж у меня темная пока. Да еще и не догада, как погляжу. Я же тебе сказал — куда ты, туда и я, только повеление твое надо.
— Ну вот теперь буду знать, — вздохнула я. — Но тогда в голову только Фанирса позвать пришло.
— Вот ты его позвала, и он шляется теперь где-то. Хозяйка дома, а он блукает где-то, валандай негодный. Али ты ему дело какое тайное поручила? — любопытно сверкнул снизу блымкалками Алька.
Я вспомнила свое последнее приказание амфиптеру и замерла. Даже возникло желание срочно связаться с Егором и предупредить, но тут же и прошло. Нафига? Предупредить? И себя же тем и спалить еще больше. Не то что бы я боялась выглядеть в его глазах еще хуже. Куда еще? Я и так убийца его драгоценного шефа, что всего лишь и хотел меня в рабстве держать и ради живой водицы для своего исцеления народу сколько положить не пожалел. Но по итогу все равно: я плохая подлунная убийца, Филлимонову — посмертные почести наверняка, как заслуженному работнику органов, а для Волхова я навеки запятнана кровью.
Ну и не плевать ли мне, если он догадается, что гадина отправилась на тот свет не без моего участия? Должно быть плевать, но… нет.
— Фанирс! — громко позвала я. — Фанирс, призываю тебя!
— Вот, опять его. Напомнил… — забубнел Алька, а вот амфиптер так и не появился.
— Фанирс! — повысила я голос, но тут сзади раздалось покашливание.
Обернувшись, я увидела домового, что невесть откуда взялся за моей спиной и теперь топтался, мрачно зыркая. Открыла рот поздороваться, но тут же и осеклась, памятуя слова слуги. Просто повелительно кивнула, предлагая говорить.
— Здрава будь ныне и всегда, хозяйка! — забасил бородатый карлик. — Чтоб враги твои все сгинули! Чтобы казна твоя прибывала беспрестанно!..
— Так, ты чего вылез-то с речами своими, полено темное?! — тут же ревниво встал между нами Алька. — Сроду больше двух слов не вытянешь, а тут разговорился, глядите.
— У меня сообчение, — не смутился грубостью домовой.
— Здравствуй и ты, Никифор, — я аккуратно отодвинула ступней делового Альку. — Говори, что у тебя.
— Кхм… сообчение, значится, от змея нашего, — произнес он своим обычным басом и вдруг зашептал, знакомо растягивая шипящие: — Не являюс-с-сь я под очи твои, хоз-с-сяйка, потому как боюс-с-сь гнева твоего з-с-са мое ос-с-слушание невольное.
— Чего? моргнула я.
— Слова его передаю, — нахмурился еще сильнее Никифор, явно начиная сердиться.
— Дак ты нормально говори, вот же королобый, Луна нас сохрани! — влез Алька, но на этот раз я его одернула.
