Танец отражает чувства
Превращается в искусство,
Если рядом тот, чей пламень
Сердца оплавляет камень!
ПРОЛОГ
«Кто сильней, тот и правит всем и вся. В нашем мире у власти тот, кто держит в руках магию и умеет ее использовать. Сила одних заставит согнуться и подчиниться других», — эти слова отца прочно въелись в память молодого морского дракона Теардена из рода Ламун Дэ. Он, не щадя себя, умножал доставшееся ему по праву рождения и стремился во всём достигнуть успеха. Ведь только тот, кто стоял у власти, мог выбрать для себя особенную, идеальную ведьму для подпитки и увеличения драконьей магии. Чем лучше катализатор, тем сильнее чешуйчатый монстр, а значит, и власть его крепче. Это ли не главное в жизни?
Холодность, надменность и отстраненность, привитые отцом, позволяли мужчине умело манипулировать, казалось бы, целеустремленными ведьмами. Дракон с юных лет усвоил, что надо разделять ведьм для энергии и ведьмочек для любовных утех. Лучшим катализатором всегда служила нетронутая ведьма, яркая и девственно чистая.
Теарден умел правильно расставлять приоритеты и четко понимал, что пока сердце заморожено и чувствам нет места, в его жизни будет все, к чему он так стремится.
После смерти отца он остался последним в клане. Это удручало, ведь именно на нем род Морских драконов мог прерваться, но путь к власти не позволял Теардену отступить от своих целей. А кто как не маленькая ведьма поможет их достигнуть?
ГЛАВА 1
Поздней ночью, когда все магини и ведьмы женского крыла общежития университета прикладной магии, в простонародье — УМПа, давно спали, две ретивые студентки медленно крались в полумраке коридора. Одна из них походила на идеальную фотомодель для взрослого мужского журнала, а на её соблазнительную грудь с трудом можно было подобрать подходящий по размеру бюстье. Вторая же, напротив, казалась напрочь лишенной всех женских прелестей и на фоне подруги выглядела шваброй, на которую по ошибке нахлобучили университетскую форму.
Девушек звали Игуанана и Гиенана, но сейчас не только созвучные имена объединяли двух самых известных рыжих сплетниц УМПа, но и общая цель — удачно выйти замуж за богатого аристократа. Они надеялись охомутать одного из могущественных чешуйчатых монстров, и на пути к цели видели только одно препятствие: Меган Экконтэ-Симвион.
Надо заметить, что студентки сильно рисковали, решившись на эту вылазку. После полуночи и до утренней побудки выходить из комнат было строжайше запрещено, нарушителей ждали сомнительные сюрпризы в виде монстров и проклятий, заботливо активированных преподавателями на время комендантского часа.
При любом применении магии моментально срабатывала система экстренного оповещения, поэтому девушкам приходилось освещать себе путь таким непривычным средством как факелом. В его неверном свете фигурные фрески и статуи отбрасывали причудливые тени.
— Игуанана, а ты точно все сюрпризы от преподов видишь и можешь обойти? — прошептала Гиенана, боязливо выглядывая из-за плеча подруги, учившейся в магистратуре.
— Точно-точно, — зашипела та в ответ.
— А точно завтра среди ведьм будет отбор на должность катализатора? — не унималась девушка: страх всегда делал ее особенно болтливой.
— Хватит тупить! — процедила Игуанана и резко затормозила, отчего приятельница чуть было не впечаталась ей в спину. — Ты же сама сказала, что слышала, как преподы говорили, что завтра на первую лекцию к нам придет какой-то могущественный дракон. А зачем дракону идти к ведьмам? — Она злобно зыркнула на собеседницу и, не дожидаясь ответа, продолжила путь. Через несколько шагов добавила: — Чтобы катализатор себе выбрать.
Гиенана живо закивала, соглашаясь с выводами, после чего затараторила с удвоенным энтузиазмом:
— А кто у нас по слухам самая эффективная девственница-катализатор? — подражая студентке магистратуры задала она риторический вопрос и сама же поспешила ответить: — Эта бледная моль, блондинистый позор на нашу рыжую ведьминскую голову, леди Экконтэ-Симвион! Чтоб её зомби сожрали! Мы поэтому вдвоём переводить её будильник на два часа вперед идём, — в рифму закончила она.
— Жаль, что всего лишь это, — проскрипела зубами Игуанана. — Я бы с удовольствием шею паршивке свернула, но нельзя: убийцу быстро определят по остаточному магическому следу и отпечатку ауры в картотеке... Кстати мы на месте, вот ее комната, давай сюда ключи.
Через несколько минут стараниями двух ночных визитёрш будильник оказался переведён на несколько часов вперед, а университетская форма единственной белокурой ведьмочки на факультете безнадежно испорчена.
***
Звонок будильника почему-то не вызвал у Меган желания поспать хотя бы ещё чуть-чуть. Она с удивлением отметила, что впервые за долго время выспалась. А ведь недосып (как и мытьё туалетов по вечерам), стал неотъемлемой частью её жизни, в которой приходилось зарабатывать самой, а не надеяться на помощь давным-давно обедневшей семьи.
Девушка выглянула в окно. Солнце уже вовсю светило, а не выползало из-за горизонта, как должно бы в столь ранний час. Заподозрив неладное, она сразу запустила поисковое заклинание. Результат был неутешительным: кто-то проник в ее комнату и испортил часы и одежду.
— Чудно! И какие же сюрпризы меня ждут?.. — задумчиво протянула Меган и распахнула деревянные дверцы шкафа, опасаясь обнаружить внутри пустоту. — Ха! Всего лишь форму по швам распустили!
Девушка искренне порадовалась, что неприятности оказались не слишком серьезными, но тут вспомнила, что сегодня на первую пару всех ведьм ожидали в большой аудитории при полном параде. Мало того, что на эту самую парадную форму она так и не заработала денег — ещё и обычную привели в негодность!
Ведьмочка взглянула на часы и поняла, что спешить смысла нет. Первая пара уже идёт, и Меган в любом случае на нее опоздала.
Она подошла к окну и распахнула его, чтобы полной грудью вдохнуть едва согретый первыми лучами воздух. На миг перед глазами вспыхнули воспоминания другого утра.
Когда ей было шесть, она подружилась с крестьянскими детьми, а узнав, что им нечего носить, отдала всё содержимое своего шкафа. Тогда родители ещё не успели промотать дедушкино наследство и нарядов у нее было в изобилии. Когда исчезновение вещей обнаружили Дюссь и Автох Экконтэ-Симвион — её отец и мать, — то влетело ей знатно. Однако Меган так и не рассказала им о судьбе своих нарядов. Она знала, что, общаясь с бедными, оскорбляет свой род. Знала, но не считала нужным ограничивать себя глупыми правилами, а потому втайне продолжала дружить с теми, кто ей интересен. Мама всеми силами пыталась свести свое дитя с дочерью лучшей подруги — Гиенаной Борзией, но ничего не вышло. В итоге родители поставили на Меган клеймо упрямой и неблагодарной, а позже, когда их благосостояние начало таять, и вовсе махнули рукой на то, где и с кем она целыми днями пропадает.
