Книга «Вегетариане» описывает приключения немолодого служащего Земли жившего в 29 веке, и попавшего вместе со всеми землянами, в рукотворную катастрофу.
Герой повествования был непредставимо упрям, оптимистичен и невероятно удачлив.
Происходившая катастрофа была результатом глупости самой цивилизацией людей, и имя её – ВЕГЕТАРИАНЕ.
Вегетариане, были созданы, как генетически модифицированные люди, кожа которых имела хлорофилл, что позволяло вегетарианам питаться исключительно солнечным светом.
Но их популяция от поколения к поколению деградировала, и вегетариане опасались, что через некоторое количество поколений их потомки будут использованы, как белковый корм для демографически растущего человечества. А в плотоядных людях они не нуждались.
Отождествляя себя с растениями, вегетариане называли обычных людей вампирами и каннибалами, убивающими ради насыщения животных и растения.
Решали, вегетариане, свои проблемы, радикально.
С помощью технологий того времени, они нашли способ остановить репродуктивную и питательную функции всех плотоядных людей. Возможные жертвы среди плотоядного населения, при воплощении этого, их мало волновали.
Вегетариане, тайно подготовили и одновременно на всей планете, провели акцию принудительного перевоплощения плотоядного человека в растение, назвав эту акцию – «ВЕГЕТАРИЗАЦИЯ».
Если вы не помните, чем это всё закончилось, и какую роль сыграл в этом оптимистичный упрямец, читайте далее литературную реконструкцию.
Это был обычный короткий день конца апреля 2873 года.
Светило солнце и через открытые окна пахло весной.
Сергей сидел в кресле и перелистывал голограммы последних новостей ихтиологического журнала.
Его, дочь, Юлия, которой пару недель назад исполнилось восемь, заняла большой Информер и играла в какую-то свою игру. Кажется, это была «Цивилизация».
Его сын Давид, обсуждал с кем-то по коннекту новую электронную схему, какой-то системы создания и усиления запахов.
Жены Сергея, Натальи, еще не было дома, хотя приближалось время обеда.
– Пап! А почему нет мамы? – спросила его Юля.
– Мама скоро придёт. Ты проголодалась?
– Я соскучилась. Она всю неделю приходит поздно – сказала Юля обижено.
Сергей связался с женой по коннекту.
– Любимая! Ты, когда придёшь? Твоя дочь уже соскучилась.
– Я заканчиваю. Ещё минут десять. Поцелуй Юлю и скажи, что мама её очень любит.
– Ладно.
Сергей отключился.
– Юля! Мама скоро будет и сказала тебе передать, что она тебя очень любит.
– Спасибо!
Сергей продолжал листать ленту ихтиологического журнала, когда в их квартиру неожиданно вошли.
Сергей увидел своего друга юности, вегетарианина Тарки, и ещё четверых, незнакомых вегетариан. Вообще о визите обычно договаривались.
– Привет! Давно тебя не видел.
– Сергей Александрович Лукьянов, Вы арестованы по подозрению в экологическом преступлении.
– Тарки, ты что? Какое преступление?
– Отдайте коннект и протяните руки вперёд. Рекомендую не оказывать сопротивление, что может усугубить Вашу вину.
Сергей вынул из уха коннект и протянул руки. Руки тут же закрыли пластиковой петлёй.
Ситуация выглядела бы комичной, если бы не была такой идиотской.
Сергея отвели вниз и посадили в закрытую платформу, где уже находилась около пятидесяти взрослых плотоядных людей и дети. У всех руки были скручены пластиковыми петлями.
Через две минуты в платформу ввели его сына и дочь, со скрученными руками.
Сергей, да и никто в платформе не понимал, что происходит. На их вопросы никто, из охранявших их вегетариан, не отвечал.
Сергей испытывал ужас, многократно умноженный на беспомощность и боль. Он чувствовал себя букашкой, пришпиленной к бревну и облитой кипятком. Он задыхался, но не мог ни задохнуться, ни умереть.
Нет, он не сдавался. Он не старался и не пытался умереть. Просто не мог.
Он вспоминал когда-то в юности сказанную им хвастливую фразу: «Если я окажусь посередине Тихого океана без чего-либо, кроме рук, я буду плыть – уверенный, что доплыву». Говорил он её хвастливо при окружавших его девочках в противовес сказанному одним из парней компании утверждению: «Когда ты бессилен что-либо сделать, быстрый конец – не самый худший выход».
А сейчас боль, ужас, беспомощность и стыд. Стыд за то, что так глупо всё кончается. Что отправленные на казнь, как и он сам, плотоядные люди слышали, что он друг их общего палача. А ведь он и был его другом. Неужели никакой надежды освободиться и оправдаться?
Он напряжённо, несмотря на боль, искал способ освободиться и позабытая, сказанная когда-то и выловленная в уголке памяти фраза тлела голубым светлячком в этом красном океане ужаса и боли.
– Океан. Голубой океан. – мысленно повторял Сергей в те секунды, когда казалось, что боль становится меньше.
Он знал, что сидит на земле, привязанный к вбитому в землю тонкому металлическому столбику, голый и весь обмотанный плёнкой, несущей ему весь этот кошмар.
Он пытался раскачать столбик, вытащить его из земли вместе с собой своим раскачиванием. Ничего не выходило.
Он раз за разом ощупывал доступные его рукам сантиметры пластикового жгута, которым он был прикручен к столбику.
Нужно найти любую неоднородность.
У самого края жгута ему показалось некоторое утолщение. Он давил на утолщение, мял его, потом опять растягивал в стороны и опять мял. Потом опять раскачивался, пытаясь раскачать столбик. Так проходили часы, но он не сдавался.
– Океан. Голубой океан. – Твердил он себе.
Наконец он почувствовал, что утолщение жгута расходится на тонкие пластиковые нити.
Он сосредоточился на этом. Боль не стала меньше, но он уже не обращал на неё внимания. Он привыкал к боли, и даже решил полюбить её.
Голубой океан должен был залить, затопить этот пылающий Ад.
Сначала от утолщения отделилась одна нить, потом другая…. Уходили часы на то, чтобы одну за другой рвать эти нити. Руки немели и, наверное, были изодраны, но он не сдавался. Он уже ликовал. Красный ад отступал и через сутки, преодолевая жжение волдырящейся кожи, освободившийся от пут, он с беззвучным криком окровавленными пальцами срывал наклеенную на его кожу тонкую плёнку.
Или небо было алым, или он его таким видел, было уже неважно.
Он очистил лицо и смог полностью открыть глаза. Пришло время осмотреться. Было почти темно. Вегетариан нигде видно не было. На окружавшем его поле, к столбикам были привязаны такие же как он плотоядные люди. Сотни людей.
Некоторые шевелились и стонали.
Кроме него не освободился никто.
Найдя на земле подходящий камень, он начал освобождать ближайших к нему людей, рубя камнем пластиковые жгуты.
Некоторые из тех, кого он освобождал, ещё некоторое время продолжали сидеть, некоторые поднимались сразу, срывали с себя плёнку и тоже начинали освобождать других привязанных к столбикам.