Длинная рубашонка была залита кровью. Девушка громко плакала
и звала на помощь хоть кого-то. Но никого не было. Лесная чаща молчала. Все
подружки да дружки разбежались кто куда, когда к ним на поляну внезапно медведь
вышел - учуял запах малины в берестяных коробах. И может, не хотел косолапый
зверь зла делать, да попалась ему под лапу хрупкая девичья фигурка. Острая
боль пронзила левую сторону лица, глаз сразу ослеп, залился кровью. Беляна
закричала и кинулась прочь, по памяти, к деревне.
Когда девушка вышла к людям, её уже хотели бежать искать.
Оказывается, подружки прибежали, рассказали про медведя, и что Беляна осталась
там одна. Мужики тут же собрались изловить косолапого, чтобы больше не повадно
было.
Беляна лежала в постели почти два месяца. Сначала ходили к
ней подружки, новости да сплетни рассказывали. Беляна иногда выходила на
крыльцо родительской избы и садилась на скамью. Лицо было пока перевязанным, и
не было видно, какой подарочек оставил хозяин леса.
Когда Беляна сняла повязку, то очень долго плакала. Длинный
узкий шрам тянулся ото лба, через глаз, и опускался на щёку и шею. Кому теперь
она такая нужна будет?! Родители успокаивали, приводили знахарок да лекарей, но
только всё без толку. Шрам никуда не делся.
Минула осень. Начались зимние посиделки. Из соседних деревень
стали приезжать молодые парни для сватовства. К дому Беляны, так никто и не
пришёл. Девушка нарядилась в самое красивое своё платье, заплела золотистые
косы, украсила себя бусинами да лентами и села у порога, поглядывая в окошко.
Минул день, и никто не пришёл.
Видимо, подружки добрые, поведали какая беда коснулась
Беляну, самую красивую девицу в деревне. Все её жалели, но никто к ней больше в
гости не ходил.
Беляна кляла свою судьбу, пыталась утопиться в речке, но
родители да братья бдели за ней. Видано ли! Такой позор накличешь! Топиться
вздумала! Найдём ещё жениха! Молода ещё! Вот увидишь, ещё отбоя не будет.
Родительские слова Беляна не забыла, но не верила в них. Шли
года. Два старших брата женились. Третий младший брат Беляны, тоже не стал
долго ждать и выбрал себе жену. Одну из подружек Беляны.
—Ты уж сестрицу не бросай… - говорила мать. - Возьми к себе.
Пусть по дому помогает, а потом, когда детишки пойдут - нянькой будет.
— Не переживай матушка, Белянку нашу не брошу.
Беляна понимала, что деваться ей некуда. В родительском доме
уже нельзя оставаться. Возраст уж какой… а теперь, когда последний из братьев
женился, надо было идти к нему в дом. Да и кого в жёны взял… тьфу! Любомиру! Ни
ткать не умеет, ни вышивать, а уж к печи никогда не подходила! И теперь
придётся всё это делать за неё…
Любомира, хоть и была подружкой верной когда-то, но Беляну
постоянно нагружала работой с утра и до вечера. Девушка не могла отказаться,
потому что теперь она без мужа, одна на свете, и замуж никогда не выйдет. Она
должна быть благодарна брату и его жене, что взяли к себе.
Но чем больше дней проходило, тем больше Беляна не хотела
оставаться под одной крышей с братом и его женой.
А началось всё так…
***
Я несла тяжёлые вёдра с водой. Коромысло натирало плечи,
хотелось остановиться и отдохнуть, но люди постоянно глазели в мою сторону, как
бы невзначай заглядывали в лицо, хотели увидеть шрам. Кто-то тихо причитал надо
мной. Я шла, низко опустив голову, косы растрепались, и волосы лезли в лицо.
Мне даже платка носить нельзя было… не мужняя, потому что.
— Вековуха! Вековуха идёт! Белянка!
Детвора, как обычно, шумела мне вслед. Остановиться, да
коромыслом бы их всех отходить! Но я продолжала свой путь. Дел ещё, было много.
Бельё постирать, да в избе убраться. А потом ещё и вечернюю трапезу готовить…Любомира
уже на сносях была, вот-вот срок подойдёт. Где уж ей домашними делами заниматься.
Но, по чести говоря, она и не занималась ими особо. С подружками гулять бегала,
от домашних дел отлынивала.
Я пришла к избе брата, и со двора услышала, как Любомира
громко кричала на своего мужа.
— …а коли беду накличем?! Дитё ведь ни в чём не виновато!
— Какую беду?! Сестра это моя, а не кикимора лесная!
— А вот и кикимора! Без мужа! Изуродована! Сколько ей
навесили плохого на плечи? Не знаешь?! Вот и я не знаю! А слова то людские, что
репей по весне! Цепляется, а потом попробуй, отдери!
— И что ж ты хочешь?!
— Спровадь её! Родителям верни!
— Негоже так поступать! Я заботиться о ней обещал! Сестра это
моя!
— А я—жена! А скоро и матерью буду! Люди уже на нашу избу
косятся, да сплёвывают, чтобы их такая судьба не постигла!
Наступила тишина. Брат, конечно, Любомиру не послушается. Но
и оставаться в их доме я больше не могла. Если что при родах случится с дитём
или роженицей, всё на меня повесят, палками да камнями забьют…
Я поднялась на крыльцо, зашла в избу. Любомира сидела на
лавке, обнимала живот и тихо плакала. Брат сидел за столом, мрачный как туча. Я
подошла к нему и села рядом.
— Не печалься, братец. Вернусь к родителям. Пускай люд
говорит что хочет. А ты скажи, мол, боюсь за дитё. Пусть пока отдельно поживёт.
Он поднял на меня глаза и взял мои руки в свои намозоленные и
натруженные ладони.
— Век твою доброту поминать буду, Белянка.
Я промолчала. Любомира даже не повернулась ко мне.
Собираться я стала, когда солнце уже закатилось за острые
пики лесов, чтобы лишние глаза не углядели, куда это сестра у Желана собралась.
Но моя поклажа была небольшой: пару рубах, лапти, да пояски, которые сама
соткала.
***
Минула неделя, за ней другая. Любомира благополучно
разродилась двумя крепкими мальчишками. Старейшина деревни нарёк им имена,
которые надобно втайне держать, чтоб никто не сглазил. Первые рубашки подарили.
Меня на праздник никто не позвал, но оно и понятно. Я там ни к чему.
Когда родители со смотрин вернулись, то серьёзно решили со
мной поговорить.
Отец всё мялся, не мог сказать, посматривал на мать, будто
искал помощи. И мама, вздохнув, сама заговорила.
— Беляна…нам тут добрые люди посоветовали, что тебе надо во
врачевание, да ведьмовство податься…
— Угу, добрые люди! Собаки!
— Да погоди, отец, - сурово проговорила мама, - чего сразу
ругаешься.
— А потому что собаки и есть! Ты говори! Говори, как нам было
сказано! Не можешь?! Так, я скажу…!
— Совет только дали, да и только!
— Советы эти…как гвоздь в лапте! - огрызнулся папа. - Как я
кровь свою из рода выгоню?!
У меня всё внутри оборвалось. Уйти из рода, значит уйти из
семьи, забыть своё имя при рождении…страшнее участи не придумать. А чтобы
ведьмою быть, надо было богам себя посвятить. Быть как новорождённым, чистым.
И так было понятно: меня уже давно не привечали в
деревне, что я как бельмо на глазу, мешаюсь. Когда беда, какая придёт, не
приведи Род, я же во всём виноватая и буду.
