Урок Йогини Матушки о днях Велеса
КОЛЯДА, Бог наш солнечный, в даре данном нам всем в назидание, что бы помнили все периоды при РОДе-батюшке происходящие, много дней подряд отметил, как дни ВЕЛЕСА. Мои чадушки, расскажу я вам о тех днях сейчас, но уже по дням как ведут отсчёт в современности. Начинается череда тех дней в январе месяце. КУДЕСАМИ тот день назван был и положено было каждому оказать почтение своему соседушке – ДОМОВОМУ дедушке.
По другому день предки мудрые называли ещё Велесичи, и не просто так. Все соседушки, как и Домовой, в помощь данные человеку мудрому в подчинении у Бога ВЕЛЕСА, вот поэтому и ВЕЛЕСИЧИ…
Домовой
Было время, предки жили,
домовому говорили:
Кушай кашу, да избу храни нашу!»
Есть у нас сосед незримый. Деловой!
Охраняет дом хозяйский и очаг.
Этот добрый старичок – наш домовой,
Разбирается в большом и в мелочах.
Домовой за печкой, как известно, к счастью,
Охраняет дом от нечисти залётной,
Наделён, как скажут нынче, властью,
Но не против порезвиться беззаботно.
Под покровом ночи тёмной он котом
Обернётся до рассвета. И шалит
Вместе с лучшими друзьями кувырком,
А хозяин не услышит – крепко спит.
Колыбельную споёт детишкам малым,
Успокоит, покачав в тревожной зыбке,
Бросит сена лошадям усталым,
И косички заплетёт с улыбкой.
В полночь сдобу домовому, пирожки,
Медовухи на Кудесы чуть хмельной —
Есть у старого безвредные грешки!
Улыбнётся добрым людям – он же свой!
Лихоманкам, упырям порог заказан —
Домовой отгонит их, стращая,
Исполняя Велеса наказы
От всех напастей хозяина спасает.
….Ещё в декабре предки славные, предки мудрые, чтили ВЕЛЕСА в зимнем обличии МОРОЗА-дедушки.
А 30-й день января месяца КОЛЯДА наш Бог отметил праздником Бога ВЕЛЕСА как раз в образе Мороза-дедушки. С Морозом-дедушкой почитается и СНЕГУРОЧКА. Это ДОЧЬ его, а не внученька, как сейчас её представляют вам.
Снегурочка
Зима уходит… С журавлями
Весна красавица в огне,
Снежинок стайки над полями
Кружат безмолвно в тишине.
Уже пришла пора Морозу
С клюкой по тундре кочевать,
Но в сердце боль свербит занозой,
С кем нынче дочке пребывать?
В расцвете лет ей скучно стало
Сидеть в отцовском терему
Среди зверей и леших старых —
Желает к людям посему.
Извечный враг отца Ярило
Грозит лучами растопить
Зимы воинственные силы
И жажду влагой утолить.
Не предусмотрено природой
Её рождение на свет,
И потому она народу
Несёт с собой немало бед.
Она была Мороза дочкой,
А мать её Весна. Ждала
Любви волнующей цветочки
Среди путей добра и зла.
А над землёй хлопочет Лада,
Ссыпая щедрые дары —
Кому любовь, кому отраду
До наступления жары.
Ярило жжёт Мороз лучами,
А тот дыханием студит —
Извечный спор меж сыновьями
И мудрый Велес не решит.
Гуляли Масленицу дружно —
Седой зиме пришёл конец.
И гимн Весне, как было нужно,
Споёт вернувшийся скворец.
У бобыля в порожней хате
Дочурка будет проживать.
А домовой в углу полати
Её ночами охранять.
Мороз по окончанью лета
Из вод студеных держит путь
Лесным «лешуткам» до рассвета,
Велев за дочкой приглянуть.
Её холодная природа
Не отвечает на любовь,
Средь берендеева народа
Кипит огнём младая кровь.
Из-за неё дерутся парни,
Невесты дуются на них.
Ярило с неба лучезарный
Сердится, слабо грея их.
В слезах красавица Купава,
Великодушный Лель грустит.
Плохая Снежной Деве слава —
Народ разлучницей корит.
В феврале месяце продолжается череда тех дней, ВЕЛЕСУ посвещённых. Числа 3-го – ВЕЛЕС ВОЛЧЬИЙ СВАТ. А с 4-го начинаются МАЛЫЕ ВЕЛЕСОВЫ ДНИ, так же названы ВОЛЧЬМИ СВЯТКАМИ (ВЕЛЕС ВОЛЧЬИЙ СВАТ). Мудрый КОЛЯДА так напомнил всем, что в сию порушку молодой гордый волк ищет в своей стаюшке себе половиночку – волчицу лучшую. Те дни ВЕЛЕСА продолжаются до числа 10-го февраля месяца.
По лесам Студёный Велес шагом медленным идёт,
В чистом поле свистопляски, надоевший снег метёт,
Синь небес закрыта мглою и дороги больше нет,
Вьюг тоскливых хороводы заметают Бога след.
Напевает Велес песню – он волкам сегодня сват,
В лютень звери «подпевают» в убегающий закат.
Волчьи свадьбы… зверь матёрый к битве жертвенной готов,
Рваных ран не замечая от соперника клыков.
Не ходи, крестьянин, лесом, коль на святки волк поёт,
В эту ночь хмельные волки водят брачный хоровод,
За волками Велес Сивый зорко смотрит день и ночь.
В лютень чувства полыхают – Бог не сможет вам помочь!
На серебряной свирели Велес ночкой колдовской
Под метели напевает в паре с зимнею порой.
Он Корович, он Телятник, Он и Житный Дед седой,
Хоть Лукавый он, но правый, спорить глупо под луной.
Велес Сивый скоро станет называться Зимобор,
На лесной поляне, выйдя на заснеженный простор,
Он отрубит старой Маре надоевший длинный рог,
Без него ослабнет Мара, с ней и стужа за порог.
По лесам волчонком бродит обращённый Коляда
От причуд Марены зимней надвигается беда.
Но весенний дух не дремлет, шкуру сбросив, Светлобог
В бой решительно вступает, подводя зиме итог.
(почти фэнтези)
Февральской морозной ночью деду Матвею не спалось. В заиндевевшее окно светила полная луна в окружении россыпи мерцающих звёзд, отчего на стекле чётко просматривались рисунки, написанные талантливой рукой Деда Мороза. Где-то вдалеке со стороны заснеженного леса доносился протяжный волчий вой. «Голодный, однако», – подумалось Матвею. Тоска, острым лейтмотивом звучавшая в сольном завывании животного, передалась старику: вот уж два года, как схоронил он свою любушку-Любаву, и тепло сразу ушло из избушки, одиноко стоявшей на самом краю деревни и метко прозванной односельчанами «Хутором Фомича».
«Что, дружище, тоже подругу потерял? – мысленно обратился дед к животному, – Сочувствую. Мне тоже не сладко: половину бы оставшейся жизни отдал, чтобы хоть раз ещё услышать певуче-ласковое «ду-у-урень старый!».
Матвей Фомич глубоко вздохнул и поднялся, попить и нужду справить. Натянул на босые ноги валенки и чиркнул спичкой: свеча всегда стояла на столе наготове. Слабый свет разлился по горнице, отбросив на противоположную стену тень-силуэт человека. Покряхтывая, дед Матвей подошёл к дубовой кадушке, в которой всегда была доверху налита чистая вода из колодца. Она как бы и не нужна была ему в таком количестве, но многолетнюю привычку ежедневно на ночь доливать ёмкость доверху водой никакими доводами было не сломить. Старик поднёс было ковш к губам, как вдруг ему показалось, что кто-то стучит в дверь.
