Евгений Глушаков - Великие судьбы русской поэзии: Начало XX века

Великие судьбы русской поэзии: Начало XX века
Название: Великие судьбы русской поэзии: Начало XX века
Автор:
Жанры: Литературоведение | Русская поэзия | Биографии и мемуары
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2010
О чем книга "Великие судьбы русской поэзии: Начало XX века"

Александр Блок, Николай Гумилёв, Сергей Есенин, Владимир Маяковский – четыре едва ли не последних романтических всплеска великой русской поэзии. Тут и высокий пафос духа, устремлённого к непостижимо-божественному, и цветник экзотических фантазий. И самая нежная, самая искренняя любовь к отечеству. И героика гражданского служения. Они горячи – эти четыре поэта, эстрадны и ужасно громки – на весь мир! Книга адресована преподавателям вузов и студентам. А ещё каждому, для кого поэзия представляется не просто зарифмованными строчками, но одним из высших духовных начал и самой удивительной, самой сокровенной формой бытования истины и красоты.

Бесплатно читать онлайн Великие судьбы русской поэзии: Начало XX века


Поэты-романтики

Незамысловатый бытовой реализм, а так же псевдоинтеллектуальный формализм всё более и более завладевают новейшими стихотворцами. Или всё, как есть – до полного натурализма, или, как и быть не может – до полного абсурда. Читаешь такое и – пусто. Ни сердце, ни мысль не откликаются на подобную стихотворную продукцию. Продолжает существовать и поэзия, допускающая прочтение только вполголоса, без больших страстей и громких призывов – тихая. Она не будоражит, не увлекает, но оказывается умным, тактичным и тонким собеседником. Это «взрослая» поэзия, поэзия спокойных, взвешенных мыслей и остужённых опытом размеренных чувств.

Ничего такого у поэтов, чьи судьбы представлены в этой книге, не было, и быть не могло. Романтизм был не только их творческой особенностью, но, прежде всего, неотъемлемым свойством души. Поэтому высокий строй их поэзии является лишь отражением того неизбывно юного и благородного, чем дышала повседневность их мыслей и чувств. Принадлежа началу XX века, они, разумеется, имели мало общего с такими родоначальниками романтического направления в поэзии, как Джордж Байрон или Фридрих Шиллер. Но главное – порыв к возвышенному, идеальному – присутствовал и у них. Для Блока – это любовь к Прекрасной Даме, для Гумилёва – страсть к путешествиям, для Есенина – нежность к природе и всему живому, для Маяковского – служение Революции.

Романтика не терпит остуды возрастом, и в мире этом обычно не загащивается. Недолгое, но бурное и яркое цветение молодости! Полнота сил и чувств! Как такому задержаться среди отягощённых заботами обывателей, в большинстве своём неисправимых реалистов и циников? Попросту не дадут. Сживут со света. Уничтожат. Это не про мечтательных и ранимых душою романтиков сказано Пушкиным:

…Блажен, кто вовремя созрел,
Кто постепенно жизни холод
С летами вытерпеть умел;
Кто странным снам не предавался,
Кто черни светской не чуждался,
Кто в двадцать лет был франт иль хват,
А в тридцать выгодно женат;
Кто в пятьдесят освободился
От частных и других долгов,
Кто славы, денег и чинов
Спокойно в очередь добился,
О ком твердили целый век:
N. N. прекрасный человек.

К романтикам можно отнести лишь строку, предшествовавшую этому отрывку: «Блажен, кто смолоду был молод…» Да, блажен и такой человек, но блаженство его слишком кратковременно и улетучивается с молодостью. А что же тогда остаётся? Стихи. Разумеется, если романтик был ещё и поэтом.

Александр Александрович Блок прожил несколько дольше, чем трое его ближайших наследников на ниве российского поэтического романтизма – Гумилёв, Есенин и Маяковский. И даже долее, чем это вообще получается у возвышенно настроенных людей. А посему под конец жизни стихов не писал, ибо молодость Александра Александровича уже отзвучала и, по его словам: «Было бы кощунственно и лживо припоминать рассудком звуки в беззвучном пространстве».

Все четыре поэта-романтика погибли и, вроде бы, каждый не похоже на прочих, по-своему: один умер от голода, другого расстреляли, третий повесился, четвёртый застрелился. Но эти смерти объединило общее чудовищное насилье, которое совершила над поэтами, да и над всей страной преступно-кровавая эпоха. Все они – жертвы и низменного подлого времени, и своих высоких благородных устремлений.

«Слушайте революцию!»

(Александр Александрович Блок)

Публичное чтение собственных стихов поэт обыкновенно начинал со стихотворения «На Куликовом поле». Этим шедевром Блока и мы откроем свой рассказ об его судьбе и творчестве.


НА ПОЛЕ КУЛИКОВОМ

(отрывок)

Река раскинулась. Течёт, грустит лениво
И моет берега.
Над скудной глиной жёлтого обрыва
В степи грустят стога.
О, Русь моя! жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь – стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Наш путь – степной, наш путь – в тоске безбрежной —
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы – ночной и зарубежной —
Я не боюсь.
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснёт святое знамя
И ханской сабли сталь…
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль…
Летит, летит степная кобылица
И мнёт ковыль…
И нет конца! Мелькают вёрсты, кручи…
Останови!
Идут, идут испуганные тучи,
Закат в крови!
Закат в крови! Из сердца кровь струится!
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru

С этой книгой читают
Эта книга посвящена поэтическому восторгу, может быть, перед самой радостной, самой увлекательной стороной нашей жизни – игрою. Без неё было бы скучно, неинтересно. Игры учат, веселят, улучшают настроение, поглощают всплески ненужной агрессии.Книга предназначена всем, кто не безучастен к играм и не глух к поэтическому слову.
Жизнь! Всякая, разная – везде и всюду… Вот чему посвящена книга, чему улыбается, о чём повествует, над чем грустит. Стихи обо мне, о вас, обо всём, что имело счастье родиться и смелость жить. Эпизоды, грустные и весёлые, нежные и залихватские, в которых немало любовных восторгов, творческих радостей и терпения. А поскольку облагорожены поэзией, то и воспринимаются почти без боли.Книга предназначена для увлечённых стихами, кто находит в них ответы
Пишущие о поэзии прозой обречены на недоговорённость. Вот почему автор, будучи поэтом, поручил стихотворной строке всё, что строкой прозаической не выразить. Ожили характеры, углубилась мысль, ускорилось повествование. Пушкин и Лермонтов, Блок и Есенин, Твардовский и Рубцов, а также прочие знаменитости предстали убедительно и достоверно.Книга, предназначена всем, кто неравнодушен к русской поэзии, к её творцам.
В книге рассказывается о жизни и творчестве наиболее выдающихся русских поэтов. Здесь представлены биографии шести крупнейших поэтов так называемого Золотого века. Это – Пушкин, Боратынский, Лермонтов, Тютчев, Некрасов и Фет. При всей непохожести их дарований, разности характеров и судеб их объединяет удивительное совершенство, достигнутое каждым на своём собственном творческом пути. Вот почему поэзия каждого из них оказалась магистральным направ
Книга поможет старшеклассникам приблизиться к русской лирической поэзии, глубже осознать художественные миры поэтов, создававших свои произведения в разные исторические эпохи. В этой книге при рассмотрении лирических стихотворений особое внимание уделяется символическим образам. Это Муза, душа, портрет, небо (луна, солнце, звёзды, рождественская звезда), снег, земля, дом, лес, море, поезда, мгновение, век, музыка. Примечательная особенность издан
Собраны очерки Даниила Федоровича Петрова (псевдоним Владимир Рудинский; Царское Село, 1918 – Париж, 2011), посвященные русской художественной и публицистической литературе, а также статьи по проблемам лингвистики. Тексты, большинство которых выходило в течение более 60 лет в газете «Наша Страна» (Буэнос-Айрес), а также в другой периодике русского зарубежья, в России публикуются впервые.
Учебное пособие «Проблемы формирования духовно-нравственной культуры в произведениях русской художественной литературы» может рассматриваться в качестве дополнительного учебного материала к дисциплинам «Культурология», «Частные теории культуры», «Основы культурной политики». В нем раскрыты возможности русской классической литературы для решения современных проблем духовно-нравственной культуры, связанных с поиском смысла жизни, духовно-нравственн
Впервые под одной обложкой собраны литературоведческие работы известного петербургского поэта, лауреата Григорьевской премии 2011 г., представляющие собой не только превосходно написанные эссе, но и новаторские научные статьи, знакомство с которыми сулит читателю отнюдь не локальные открытия. Статьи об известных (В. Маяковский, Н. Гумилев), а также незаслуженно забытых и полузабытых писателях первой трети ХХ века. Особо следует отметить очерк «Мн
К частному детективу Тане Ивановой обращается не кто-нибудь, а потомственная колдунья Кассандра, и с томными придыханиями и паузами сообщает, что у нее на глазах сожгли подругу и ее жениха. И если сначала Татьяна сомневается, стоит ли вообще разговаривать с жутковатой посетительницей, увешанной медальонами и закутанной в черный балахон, то после такого заявления, Иванова приходит в ярость. К чему напускать туман и описывать общение с духами по по
Казалось бы, все как обычно: убийца, жертва и телохранитель между ними. Но Евгения Охотникова – профессиональный бодигард – чувствует, что здесь что-то не так. Еще ни разу ей не приходилось сталкиваться с противником, поступки которого она не могла бы просчитать. Кроме… одного человека, но тот – давно мертв. Тогда почему же она ощущает себя игрушкой в чьих-то руках, словно она одна из тех марионеток, которых Кукловод использовал в своих изощренны
Вспомнив бабушкины сказки о таинственной ведьме, жившей у лесного озера, Макс уговаривает друга съездить в деревенскую глубинку, чтобы воочию убедиться, легенда это или явь.
Подарок судьбы? Или происки злобных мистических сил?Игорь получил квартиру в наследство, но стоит ли она того, что бы в ней оставаться? Появившаяся в стене дальней комнаты железная дверь не дает покоя. Аномалия вызывает кошмары, невиданные прежде. Настолько реалистичные, что сложно доверять самой реальности.Шаг в новый мир или же призраки тусклого прошлого – не важно. Игорь осознает, что его жизнь теперь в руках чего-то мрачного и величественного