ФРЕДЕРИК ДЖЕЙМС УИШОУ / FREDERICK JAMES WHISHAW (1854–1934)
Фред Уишоу известен в значительной степени как первый переводчик на английский язык сочинений Ф.М. Достоевского. Между тем, это был человек разносторонне одаренный, творческий, с весьма любопытной судьбой.
Предки Фредерика обосновались в России в XVIII в. и успешно занимались торговлей зерном. Сам писатель родился в Санкт-Петербурге, но спустя непродолжительное время его родители перебрались на родину, и детство Ф. Уишоу прошло в английском Девоне. В 16 лет он бросил учебу в колледже, чтобы отправиться в Петербург и поступить на службу в семейную фирму «Хиллз & Уишоу». Прослужив клерком для 1878 г., он возвратился в городок своего детства Пейнтон, обзавелся семьей и серьезно занялся вокалом, сделав вполне успешную карьеру в качестве тенора. Особую популярность ему принесло исполнение русских песен и романсов.
В середине 1880-х гг. он увлекся переводами своего любимого писателя Федора Достоевского и за несколько лет сумел познакомить британских читателей с такими сочинениями русского классика, как «Преступление и наказание», «Униженные и оскорбленные», «Идиот», «Дядюшкин сон», «Игрок», «Село Степанчиково и его обитатели», «Вечный муж»1.
В тот же период Уишоу занялся сочинительством и в течение последующих двух десятилетий издал несколько десятков произведений, в основном историко-приключенческих романов, значительная часть которых была посвящена России. Одновременно в журналах выходили серии его «школьных» рассказов для мальчиков, также пользовавшиеся большой популярностью. Книги Уишоу многократно переиздавались в Великобритании и после завершения им писательской карьеры в 1914 г.
Между тем, российской аудитории творчество Уишоу-писателя не знакомо и по сей день. Написанные влюбленным в Россию (где, несомненно, осталась частичка его души) англичанином романы о Мазепе, Иване Грозном, Петре I, Смутном времени, нашествии Наполеона и т.д. никогда не переводились на русский язык.
Несомненно, владение русским языком, любознательность и неподдельный интерес к России и ее истории и культуре помогали писателю, однако его целью было написание скорее развлекательных, нежели просветительских сочинений, поэтому художественный вымысел преобладает в его творчестве над чистым историзмом. «Великолепный самозванец» (1903) – роман о любви, вере и верности долгу2. Автор убежден в самозванстве названного Дмитрия и развивает одну из распространенных теорий его появления. Юноша является ставленником Рима, его основная миссия состоит в обращении русского народа в «истинную» католическую веру. Происхождение молодого самозванца не раскрывается, однако, примечательно, что Григорий Отрепьев здесь также является самостоятельным действующим лицом в романе, причем его, как и названого Дмитрия, иезуиты выбирают для продвижения своих интересов и привлечения на свою сторону казачества.
Любопытной особенностью романа «Великолепный самозванец» является отсутствие в нем отрицательного персонажа, традиционного канонического злодея, противостоящего главному герою. Условно отрицательную роль в романе играет Общество Иисуса, или иезуиты, чей принцип «цель оправдывает средства» причиняет немало страданий центральному персонажу романа Казимиру Земскому и его возлюбленной Марине и разрушает жизнь названого Дмитрия и многих других людей.
Прочие же действующие лица представлены автором либо в положительном, либо в нейтральном свете. Центральные персонажи Казимир и Марина не только верны своему долгу и данному слову, но и полностью соответствуют образам рыцаря и прекрасной дамы: Марина – благородная красавица, Казимир – искусный фехтовальщик и наездник, успешный дипломат-переговорщик, разумный советник. Названый Дмитрий, хоть и не имеет законных прав на русский престол, но вполне его достоен, демонстрируя смелость, благородство, уравновешенность, трезвомыслие; ему не свойственны чванство, злопамятность и мстительность, а на ристалище ему нет равных. Это поистине великолепный самозванец.
Григорий Отрепьев выступает в качестве своеобразного соперника Дмитрия сразу в нескольких плоскостях: он пытается ухаживать за Мариной, выдает себя за «истинного царевича» и, наконец, инкогнито состязается с Дмитрием на турнире. Однако, потерпев на всех фронтах поражение, он признает его и выходит из игры.
Не лишен благородства и князь Василий Шуйский, противостоящий самозванцу как попирающему веру и традиционный уклад чужаку на троне, но относящийся уважительно и покровительственно к поляку Земскому, доброму и честному человеку.
В финале романа самозванец погибает в результате боярского заговора и всеобщего бунта, что соответствует историческим фактам, однако романтическое сочинение поблекло бы без счастливой развязки, подсказанной фантазией автора. Его Марина ищет одного лишь царства – царства любви; она не верит в нового самозванца, не вступает в губительную борьбу за власть в России, но возвращается в родную Польшу, чтобы обрести, наконец, счастье рядом с любимым человеком – Казимиром Земским.
М. Лазуткина
Теперь, когда я стар и не могу более активно участвовать в мировых событиях, лучшее, что я могу сделать, – это сесть и описать для моих потомков ту роль, которую мне довелось сыграть в некоем выдающемся историческом предприятии, быть может, наиболее замечательном со времен сотворения мира. Может статься, будущие читатели посмеются над моими записками, дескать, «этот человек чересчур надеется на людскую доверчивость, ничего подобного не могло быть на самом деле». Однако же, даже если никто не поверит моему рассказу, Господь свидетель, каждое мое слово – чистейшая правда.
Позвольте мне начать с самого начала, когда я на своем жизненном пути впервые повстречался с другими главными действующими лицами событий, которые я намерен здесь изложить. Все началось, когда в возрасте двадцати пяти лет я был направлен отцом с миссией к казацким вожакам, которые в ту пору не были до конца преданы русскому царю и которых нашему королю Сигизмунду не терпелось переманить на свою сторону из политических соображений. Того же желал и мой отец, несомненно под влиянием папского нунция при дворе короля – во славу святой церкви.
Для меня всегда было загадкой, отчего мой отец, преданный член Общества Иисуса и пылкий и верный сын церкви его отцов, сам в юности не стал священником и не позволил мне это сделать, хотя в части пылкой веры и преданности нашей матери церкви, а в то время и Обществу, я не отставал от него.
Прежде я нередко просил моих родителей позволить мне сделать служение святой церкви делом моей жизни, позволить мне стать священником ради этой благочестивой цели и, быть может, моим великим усердием (ежели одних талантов моих окажется недостаточно) вознестись когда-нибудь до могущества и величия ее наиболее преданных служителей.
