Признательность – сила, и ее так же чувствуют, как силу рук или ног, а слова…
1. Нет цены в сложном выражении мысли, оно может остаться непонятым. Как говорила пареная репа: «Если гениальность заключается в простоте, то…» Простоте тоже есть предел – попробуй оставить у мотоцикла одно колесо.
2. Благодарю, благодарю, БЛАГО ДАРЮ, и где же твоя благодарность? На языке только и нет цены ей, ибо в ней нет силы (благой), а значит, и собственно блага (и нет подарка).
3. Истинна только благодарность, оживающая в сердце. Она действующая сила, и она же точка приложения и притяжения сил подобных.
4. Мораль как в басне – если вспыхнула в сердце твоем благодарность даже за помощь малую, тебе оказанную, то ты же стократ и силу высшую получаешь, и никому так благодарность твоя не нужна, как тебе же самому.
5. Шел, шел, наступил на камешек, ногу подвернул, сидишь, матюгаешься, а ведь это друзья невидимые камешек подвинули, иначе выскочил бы из-за угла и под машину. Спасли тебя, а в благодарность маты. Недолго так и без друзей остаться.
Не надо духов вызывать, если не видишь их. Много ли людей хороших созовешь, если пойдешь на ярмарку и, закрыв глаза, будешь зазывать в гости. И пойдут лишь любопытные, да воришки мелкие поживиться, да любители выпить на дармовщинку. Вот так и в мире невидимом сказано: «На небе как на земле».
Не язык и не мысли пустые друзей собирают, но огонь сердца и мысли и чувства, в сердце рожденные, они магнит для сердца друга, и кто-то приблизится – и не узнать можешь, даже повздорить, но останется другом на всю жизнь.
И дальнего друга призовет сердце, может, из мира невидимого, и только чувства подскажут, когда он рядом, а может, просто из другого края земли, и тогда он незрим, но услышишь, как сила твоя летит на помощь к нему, и сонливостью внезапной может это отозваться в тебе, забытьем секундным или испариной ночною, тоже и его помощь не замедлит, и хорошо, если во сне увидишь друга неведомого. А то так всю жизнь проработаете в одной упряжке, каждый глядя вперед и считая, что тянет воз в одиночку.
«Скажи мне, кто твой друг…» Какие мы, такие и друзья, и невидимые тоже. Земля – юдоль несовершенства, как бы ни стремились мы к прекрасному, но много грязи помесить придется и много «друзей» несовершенных прилепится.
Но при стремлениях возвышенных и Высокие Духи найдутся и не покинут. И вот за Высших цепляясь и низших влача за собою идешь по жизни.
Скольких выведешь к свету ты не зная того, но многократно невидимых от видимых будет. И главное запомни: тебе они невидимы, но ты для них как на выставке и денно и нощно, и не спят они, но ты, и не минует их мысль твоя малейшая, ни чувство, ни намерение твое.
Себя обмануть можешь, но им видно сущность твою. Постарайся не забывать об этом и вести достойно, когда и в одиночестве мнишь себя. Это же и радость пусть тебе даст, и от тоски одиночества избавит.
«Ничто не вечно под луной», «ничто не ново под солнцем», «что было, то будет». И мудрые мысли все давно сказаны, и глуп будет ищущий новое. Искать надо «нужное ко времени» или понятным языком для тебя выраженное, или в новом свете для тебя представленное или сопоставленное по-новому. А истина стара как мир и в сердце живет прежде твоего рождения. И сказано: «познай себя», «ищи Бога в себе», и любое писание не есть истина, но одежда ее. И показываем одежды ее, чтобы легче узнать было, но придет эта истина голою – и блудницей назовешь, не узнав ее.
Так у рыбаков бывает: пошел один случайно и много рыбы принес. Месяц готовился, второй, снасти еле донес до реки и даже мелкой рыбешки единой не поймал.
Вдохновение и любовь могут путем кратчайшим оказаться, а всю жизнь в книгах истину ищущий ни с чем останется, ибо в сердце она живом находится.
Но если писания поворачивают нас лицом к духу, то благословенны будут, но еще раз говорю: ищи живую истину, ищи слышать голос духа своего, ищи слушать ангела-хранителя, своего руководителя благого, ищи Учителя на земле, он поможет разобраться, где обманщиков голоса фальшивые, и более всего учись слушать сердце, оно не ошибается.
Сердце как репродуктор в твоей квартире. Голова свои мысли надумывает, а сердце новости несет и с этого и с того света, и с краев дальних, и даже из будущего. Любой знает, где у него живет предчувствие и предвидение. Научись уважать голос своего сердца.
Если человек говорит: «Хочу иметь чистую совесть», значит, уже с совестью непорядок. У кого совесть чиста, тот о ней не вспоминает, ведь это и есть наш внутренний голос, он шепчет обычно, но если грубо мы все прекрасное понимаем в себе, он кричит уже – это и есть совесть. Лучше услышать шепот подсказки заранее, чем крик потом – это уже будет интуиция.
Любое искусственное вызывание есть призыв сил и духов не свойственных человеку в обычном состоянии, т. е. это самонадеянный призыв противника к слабым местам своей крепости, и именно скалолазов к стене, а снабженных плотами – ко рву с водой; добром это очень редко кончается, т. е. только в тех случаях, если человек и без того намного нравственно их превосходит, но просто не осознает своих сил.
Риск остальных добычи не оправдывает. Все знания уже многократно даны людям, поэтому медиумизм – далеко не лучшее, до чего можно было додуматься. Как говорят на Востоке: «Знающий и не делающий подобен покойнику, которого забыли закопать».
Этикет учит, как облечь свое поведение в формы, принятые в данном обществе, и это есть внешность. Живая Этика учит, как испытать на самом деле и как передать ближнему частицу того сердечного тепла, наличие которого мы пытаемся изобразить фальшивой улыбкой. Т. е. Живая Этика – бриллиант души, отсутствие которого пытаются заменить стекляшками.
И как фальшивомонетчик боится и ненавидит тех, кто способен его изобличить, так и люди с фальшивыми душами прячутся в любые дыры, от изуверства до любых формальных сект и религий до неверия, называемого материализмом.
Так и ненависть их вызывается любым истинным учением. Так в любом истинном учении были мученики, были распятые, сожженные, четвертованные, колесованные и просто убитые или отравленные. И только когда извращалось истинное учение, последователи его процветали, как плесень на отбросах. И опять приходили новые с провозвестием истины, и рождались новые мученики и герои.
И вместо пустого богословия затронул отец Мень тему серьезную – и убили. Многовато серьезного появилось в песнях Талькова – и ушел за Орфеем.
Но еще лучше додумалась нечисть; как сказала одна шведская писательница: «Зачем концлагерь, если все средства массовой информации в одних руках». Передавай по радио, сфабрикуй кино и телевидение, печатай в газетах, что весь мир гибнет от голода, – и ты заставишь всю страну работать за заплесневелую корку, еще и благодарить заставишь. Скажи, покажи и прожужжи все уши, что весь мир помешался на порнографии, что их любимые артистки, меняющие мужей десятками, затасканы, как последние бардачные шлюхи, тысячекрат хуже те, хоть нуждой оправдываются, дай им музыку рваных ритмов типа рэпа или одуряющих и покажи королей этой музыки – наркоманов, спидоносцев, голубых, извращенцев, назови их сексуальным меньшинством, уже и терпимо, а если сказать «гомики», «педерасты» – уже грубо. Да? А если вместо романтической «путаны» сказать по-русски – «грязная потаскуха» – уже сократилось бы количество желающих заняться этим промыслом и не пустили бы их в ряды призванных нести культуру (культ уру), т. е. искусство света, но стало оно воистину искусством тьмы.
