Зодчим хотел бы я стать, воздвигать над землёю соборы,
Замки, палаты, дворцы, в камне полёт пробуждать,
Небо спуская на землю, землю подъемля до неба,
Слышать, как в камне полёт сотнею крыльев шумит.
Вот он стоит, мой колосс, белый покой расточая, —
Чудо ожившей земли, белый букет к небесам.
Каждая луковка стянута строгим бутоном,
Ждёт, когда чудо-цветку придёт распуститься пора.
Купола круглый зрачок отдохновенья не даст мне:
Ясности солнечный мёд льётся к нам сквозь витражи,
Божий зрачок озарил высшую точку пространства,
Небо раскрыло уста, камень стал плотью и словом —
Время семи дней Творенья в узел один собралось.
Острые арки вздыхают, тёмный свой зев отворяя,
Сомкнуты двери, как губы, долгую думу тая.
…Дай мне, небесная твердь, тоски о несбывшемся храме,
Сердце моё обостри, нервы сияньем зажги.
Вижу – мой храм возлежит,
словно лев, вольно вытянув тело,
Белый лучистый покой вокруг расширяется мерно,
Башня стоит, словно львёнок, рядом, едва улыбаясь…
Дай мне, небесная твердь, львиной повадки и мощи,
Чтобы я смог разбудить в камне уснувший полёт.
