Семья старшего княжеской дружины Феодора в полном составе завтракала. Феодор был настоящий русский богатырь – косая сажень в плечах, благородное лицо, статная фигура, что было очевидным даже теперь, когда он сидел за столом, ловкость и сила его тела. Сыновья были ему под стать, только, из-за возраста, были несколько уже в плечах и не достигли ещё настоящей силы. Женская половина тоже останавливала на себе взгляд: красивыми были все – от супруги боярина Ксении Сергиевны, до самой младшей из всех детей Ирины. От второй дочери, вклинившейся между первым сыном, Преславом, и Даниилом, Григорием и Игорем, просто глаз было не отвести: златовласая зеленоглазка словно сияла не только на весь терем, но и на всё городище своим постоянным весельем, радостью, добротой, готовностью приветить любого гостя…
Не успела семья старшего княжеского дружинника Феодора закончить трапезу, как возле терема послышался быстрый галоп коня, тут же и прекратившийся. Глава дома удивлённо приподнял левую бровь: что-то случилось?
Вошёл, постучав, боярский дружинник Дроник.
– От князя Остромысла гонец.
– Зови.
Гонец запыхался так, словно не на лошади скакал, а бежал, обгоняя того самого коня, на котором прибыл.
– Князь просит тебя, боярин, прибыть к нему как можно скорее. Я могу подождать?
– Я сейчас.
Гонец поклонился и вернулся к своему коню. Феодор же прошёл в оружейную, где выбрал, для визита к князю, парадное воинское убранство с мечом, украшенным по рукояти несколькими крупными камнями. За это время старший сын Феодора Преслав, сбежав в конюшню, быстро и умело оседлал любимого отцовского коня. И к минуте, когда отец спустился во двор, Преслав успел коня подвести к ступеням крыльца.
Феодор, сопровождаемый гонцом, поскакал ко княжескому двору, хотя дорога была ему отлично известна.
– Добро, боярине, что быстро откликнулся на мой зов. Дело есть к тебе и дело очень важное и трудное.
– А разве у воев бывают дела неважные и лёгкие? – Феодор позволил себе слегка улыбнуться, поскольку слова его следовало принять как добрую шутку.
Князь кивнул, понимаю, мол, сам всегда готов пошутить, но дело действительно важное.
– Дозорные наши на южных границах, забравшись несколько дальше, чем это для них безопасно, узнали недоброе: явно готовятся кочевники снова на нас нападать. Может быть, и не завтра, но скоро. А ты не хуже меня знаешь, что это означает – набег кочевников. А потому, уж коли сподобил Господь нас об этом узнать, следует нам непременно лютых нападников упредить. За тем я тебя и позвал.
– Как же их упредишь? В степи границ нет.
– Так вот и надо сделать. Коли не границу, то хотя бы препон несколько поставить. И не сторожевых препон, а боевых.
– Говори, княже!
– Подумалось мне, что, если бы несколько крепостей поставить как раз у них на пути: хотя и нет в степи дорог, да есть направления. И каждый раз одни и те же направления ордынцы выбирают. В нашу сторону. Так что некоторые из этих направлений вполне можно считать и торными путями. Вот на самом главном их них и мыслю возвести самую мощную крепость, а на менее главных – поменьше. И несколько дозорных постов иметь вдали от городища будет очень хорошо, и первый удар отражать будет полегче. Конечно, воям в тех крепостях нелегко придётся, да зато в городище людей сохраним и ордынцев отучим нападать.
– Коли мне это говоришь, меня ту крепость ставить посылаешь? Правильно понимаю?
– Правильно. Готов ли ты?
– Готов. Я воин. Не мне ли навстречу опасности и идти?
– Тогда давай подумаем, что и как надо сделать, чтобы крепости той восстать как можно быстрее.
Ехать нужно с дружиной – от греха! В самом начале, как прибудете на место, надо будет выбрать несколько самых высоких деревьев на краю леса и на них устроить сторожки. Да посадить там по двое-трое наблюдателей. А потом уж и за возведение крепости браться. А то порешат рабочий люд ещё в самом начале, так что воям самим не управиться будет.
Место, на котором мыслю возвести крепость – уже подыскали наши дозорные – хорошее: на излучине реки, такой как бы полуостров, густо поросший лесом. Так что поначалу надо будет по берегу насыпать как можно более высокий вал. И сразу за валом поставить из кольев крепкую ограду, тоже как можно более высокую. С башнями сторожевыми через каждые пятьдесят метров. Из непригодных для ограды брёвен срубите гридни для воев, да и прочее, что понадобится.
Останется четвёртая сторона, от леса. Но к моменту, когда вы насыплете вал и поставите частокол, по бокам от ворот поставите тоже по сторожевой башне. Да башни-то ставьте как можно выше, а то ордынцев заметить трудно, особенно если они в дозоре, в разведке. Умению скрываться на местности и нам бы не грех у них поучиться.
Но это только самое начало. Там вблизи можно и камень добывать, так что надо будет ещё более широким кругом оградиться уже каменным валом. Конечно, понадобятся камнеломы, да посылать их, пока никакого укрывища для них нет, это их на верную смерть посылать.
Так что сам понимаешь. Чем быстрее ты всё потребное соорудишь и оборудуешь, тем меньше у ордынцев останется возможностей нападать на наши земли.
– Крепость возведём. Это мудрая мысль. Но если вои будут землю копать да камень ломать, то вои из них плохие будут.
– Нет. Копать землю будут не они. Людей я тебе дам. И только добровольцев. Кто из работных людей на вече вызовется с тобой идти, тех и возьмёшь. Вои же своё, воинское дело, будут исполнять: стеречь всех будут от внезапных нападений. А потом уж легче будет, внутри вала-то. Ратному делу учить тебя незачем, сам всё знаешь.
– Когда вече?
– Завтра. Всех своих воев на вече зови. И всех означает именно всех, вплоть до самых новобранцев. Знать они должны, на что идут. Если кто не согласится, тому освобождение полное будет. И не только из твоей дружины, а из воев вообще.
– Вряд ли кто откажется, – усомнился Феодор.
– Поглядим завтра.
– А Броня с Мечеславом тоже посылаешь крепости строить?
– Непременно! Отступите друг от друга вёрст на тридцать, или меньше, глядя по местности, и приступите. Тут главное, чтобы вести было возможно быстро друг другу доставлять и чтобы, позже, земли оказалось достаточно для постройки поселений и наделения всех добрым куском земли. Дабы не было позже за ту землю свар и браней.
На вече собралось всё мужское население городища. От младней, едва достигших отроческого возраста, до седобородых старцев-мудрецов. Причём всех сословий люди собрались: дело было архиважное. Князь взошёл на возвышение, на котором уже собрались самые уважаемые мужи, со всеми поздоровался, и подождал, пока стихнет шум голосов на площади. Наконец, убедившись, что разговоры, хотя и вполголоса, всё ещё вспыхивают то тут, то там, властно поднял руку, давая знак, что желает начать речь.
