– Прямой эфир через десять минут, – доложил пресс-секретарь, наклонившись к уху Руководителя полетов.
– Я понял, – отозвался тот, коротко качнув редеющей седой шевелюрой.
Его глаза неотрывно следили за бегущими по монитору строчками телеметрических показаний. Сгорбленная напряженная спина Руководителя и зажатый в кулаке мокрый от пота платок выдавали крайнюю степень его волнения. Немного потоптавшись рядом, секретарь решил чуть сбросить напряжение, от которого воздух в зале буквально потрескивал, и чудился даже легкий запах озона.
– Вы же так экран носом проткнете, Евгений Тимофеевич, – заметил он. – Ваши переживания все равно ничего уже не изменят, к чему напрасно так разоряться?
– Проще сказать, чем сделать, – Руководитель полетов все же медленно выпрямился, хрустя старыми суставами. – Трудно оставаться спокойным, когда от твоего успеха или неудачи зависит будущее человечества.
– Ну, не преувеличивайте! Наша миссия, конечно, дерзкая и смелая, но возлагать на нее столь высокую ответственность – на мой взгляд, перебор.
– Как давно ты у нас работаешь, Вов? – пристальный взгляд поверх старомодных тяжелых очков заставил секретаря занервничать.
– Ну… почти два года.
– Тогда ты вряд ли можешь в полной мере осознать и осмыслить масштаб проблемы, вызревавшей более двух десятилетий. Когда перемены происходят медленно, то может показаться, будто все в порядке, но если наблюдать процесс на достаточно длительном периоде, то многое начинает восприниматься совершенно иначе, – Руководитель снял очки и помассировал переносицу. – Космонавтика, какой мы ее знали, умирает, и если мы не сумеем хоть как-то ее гальванизировать, взбодрить, вдохнуть в нее новые силы, то очень скоро окажемся навечно заперты на своей родной Земле. В то время как человечеству для развития жизненно необходима постоянная экспансия, поскольку в противном случае мы просто тихо вымрем, как те же самые динозавры. Понимаешь?
– Ну… да, разумеется!
– То-то и оно! – Руководитель снова повернулся к монитору, а пресс-секретарь, предпочтя не развивать дискуссию, отошел обратно к телекамерам.
С одной стороны, ему сейчас следовало сосредоточиться на подготовке к прямому включению, а с другой – даже тех скромных и обрывочных сведений, что имелись в его распоряжении, все же хватало, чтобы понять, насколько непростая ситуация с освоением космического пространства сложилась на сегодняшний момент.
Сам он пришел на работу в агентство, когда подготовка к миссии на Каллисто уже шла полным ходом, и многие подробности, касавшиеся ее планирования, узнавал только задним числом. Вопреки транслируемой вовне оптимистичной и воодушевляющей картине, реальные обстоятельства выглядели куда как менее радужно.
Космонавтика уже давно утратила ореол романтичности, превратившись во вполне обычный бизнес, где во главу угла ставилась прибыль и экономическая эффективность. Развитие автономных робототехнических средств практически полностью исключило необходимость присутствия на орбите живых людей, да и обходилось, опять же, существенно дешевле. Энтузиастов сменили бухгалтеры, и то, что еще вчера воспринималось как сенсация, обернулось серой каждодневной рутиной.
Выбивать финансирование на научные программы с каждым годом становилось все трудней, а отряд космонавтов испытывал нешуточные сложности с набором новых членов. При старте очередного космического корабля люди больше не сжимали кулаки, затаив дыхание, никто уже не грезил протаптыванием тропинок в пыли других планет, не мечтал засадить Марс яблонями, и все разговоры о космической экспансии человечества остались уделом немногочисленных чудаков.
Некоторое время назад еще случались эпизодические вспышки воодушевления, связанные то с планировавшимся пилотируемым полетом к Марсу, то с попытками добывать ресурсы на астероидах, однако каждый последующий всплеск азарта оказывался все слабее и затухал едва вспыхнув. Кроме того, предлагавшиеся проекты влетали в очень хорошую копеечку, причем без каких-либо внятных перспектив дальнейшего развития. В результате шансы на их реализацию с каждым годом становились все более и более призрачными. Бухгалтеры снова победили энтузиастов, и на сей раз, казалось, уже окончательно.
Однако «старая гвардия», которой была небезразлична судьба любимого дела всей их жизни, решилась на последнюю решающую атаку. Они предложили дерзкий проект пилотируемой миссии к спутникам Юпитера, призванной найти там признаки внеземной жизни, а также открыть человечеству дорогу в дальний космос.
Приложив неимоверные усилия, на программу «Каллисто» удалось получить необходимое финансирование, пусть даже ценой сокращения целого ряда научных программ. Все равно без подобной рекламной акции они также рано или поздно оказались бы вычеркнуты из будущих бюджетов. Выделенных средств хватало в обрез, что потребовало сокращения программ испытаний и стендовой отработки. Сопутствующие миссии риски балансировали на грани критических, но альтернативой стало бы полное закрытие большинства перспективных направлений, и тогда человечество, как и говорил Евгений Тимофеевич, оказалось бы навсегда приковано к родной планете без единого шанса вырваться из темницы, в которую оно само себя заточило.
