– Еще увидимся, Калла. Ты уверена, что не хочешь пойти?
Я отвлекаюсь от своих занятий и смотрю в дверной проем нашего салона, где стоит мой брат.
– Да, уверена, – бросаю я в ответ, – мне просто нужно побыть одной. Но ты же все равно идешь со своим другом, и кстати, он тебя уже ждет.
– Ему пришлось отказаться. – Финн хмурит брови. – Можно сказать, меня кинули. Ты точно не пойдешь?
Мой внутренний голос издает протяжный стон, потому что я никак не могу назвать себя фанаткой «Quid Pro Quo», но Финн ждал этого концерта несколько месяцев. У меня нет ни единой причины отказать ему.
В этот момент в комнату входит мама, чем оказывает мне неоценимую услугу.
– Я пойду с тобой, – вызывается она, а Финн вскрикивает:
– Ага! – Он бросает на меня взгляд сверху вниз. – Ты прозевала свой шанс, Калла. Вот это мы сегодня зажжем!
Я не могу совладать с улыбкой, которая слегка касается моих губ, когда они вместе выходят из комнаты. Удивительно, как любая мелочь может сделать его настолько счастливым, да и большинство парней нашего возраста ни за что на свете не пошли бы на концерт с мамой. Но Финн не большинство.
Я устраиваюсь поудобнее на подоконнике, упираясь лбом в холодное стекло и глядя, как уносятся по шоссе вдаль фары их машины.
Милый Финн.
Особенно теперь, после того, что Дэр сказал мне… после его признания я так остро нуждаюсь в своем брате.
Нас с Финном невозможно разлучить. Теперь я осознаю это отчетливее, чем когда-либо прежде. Мы должны защищать друг друга. Мы должны поддерживать друг друга.
Я беру в руку телефон.
Мама должна знать об этом, а когда они вернутся домой, может быть уже слишком поздно. Это не может ждать.
Но мама не хочет ничего слышать прямо сейчас. А затем до меня доносится ее крик.
Настолько громкий и пронзительный, что у меня звенит в ушах.
– Мама? – зову я, в то время как ледяной ужас пробегает по моей спине.
Я не получаю никакого ответа.
– Мама! – настойчиво повторяю я, ощущая, как нарастает мой страх.
Но мне снова никто не отвечает.
Все вокруг меня приходит в движение: образы, запахи, звуки. Где-то в глубине души я уже знаю, что она больше никогда мне не ответит. Перед моими глазами возникает ее лицо, все в крови, израненное.
Я теряю способность дышать, потому что знаю, что ее больше нет, а мои ноги тем временем сами несут меня на крыльцо. Перед глазами предстают клочья пепла, устремившиеся в небеса и покрывшие густым слоем дорогу и нашу гору.
Я вижу все слишком четко и просто бессильно опускаюсь на ступеньки около входа в наш дом, беру в руку телефон.
Я все понимаю, чувствуя, как тошнота подкатывает, словно безумная волна, и мир вокруг меня вращается с бешеной скоростью.
Я замечаю боковым зрением, как Дэр медленно идет ко мне по тропинке, его лоб в крови.
Я все осознаю, когда он останавливается передо мной, весь израненный.
– Калла, с тобой все в порядке? – спрашивает он, положив руку мне на плечо.
На его пальцах тоже кровь.
– Все нормально? – настаивает он.
Я сама не понимаю, как мне удается повернуть к нему голову, чтобы просто взглянуть на того, кого я так сильно люблю, так страстно ненавижу и так панически боюсь. Правда, среди крови и дыма есть только одно, что волнует меня в этот момент.
Единственный вопрос.
– Что случилось? – официальным тоном спрашиваю я – Это все – какая-то бессмыслица.
– Ты и сама все уже поняла. – По его лбу стекает капля крови.
Но поняла ли я на самом деле?
Внезапно до меня доходит, что я не понимаю ровным счетом ничего.
Все теряет смысл.
Мои мысли оказываются разорванными на мелкие кусочки.
– Где Финн? – двигаются мои губы, задавая бессмысленный вопрос.
Дэр смотрит на меня в упор, в его темных глазах читаются твердость и настойчивость.
– Нужно срочно позвонить в «Скорую».
Я замираю на месте, и Дэру ничего не остается, кроме как выхватить телефон у меня из рук и с сумасшедшей скоростью набирать какие-то цифры на экране.
Звук его голоса смешивается с ночной тьмой, когда он говорит с диспетчером, но одна фраза безапелляционно вклинивается в мое сознание.
«Несчастный случай».
Я жду, пока он закончит, пока он сбросит вызов и наконец посмотрит мне в глаза. И только после этого я решаюсь заговорить.
– Значит, это правда? – спрашиваю я, чувствуя, как дрожит мой голос, тонкий и слабый, – это был несчастный случай?
Он закрывает глаза.
Все будто в замедленной съемке.
Плеск волн о скалы, движение губ Дэра, его слова. Я внимательно смотрю на него, на темную линию щетины вдоль подбородка, на то, как он нервно сглатывает. Я чувствую, как меня пронзает его темный взгляд, сковывает меня, приводя в оцепенение.
– У тебя остался только один вопрос, Калла, – напоминает он мне, – так задай его.
Весь прошедший год пролетает у меня перед глазами, расплывается, распадается на куски. И во всех этих воспоминаниях присутствует Дэр. Он был со мной все это время, любил меня и поддерживал.
Или нет?
Мои губы дрожат, когда я пытаюсь пошевелить ими.
– Как ты оказался там той ночью? – наконец задаю вопрос я, тщательно подбирая слова. – Тебя не должно было там быть. Но ты все же был.
Дэр отвечает мне встречным вопросом, настороженно глядя на меня.
– Какой ночью, Калла?
Я безмолвно смотрю ему в глаза.
– Ты прекрасно понимаешь, о какой ночи я говорю. Той ночью. Ночью, когда погиб мой брат.
В его взгляде на секунду что-то меняется, но затем он снова берет себя в руки.
– Теперь ты вспомнила? Помнишь, сколько крови было тогда на моих руках?
Но я лишь мотаю головой из стороны в сторону, медленно пытаясь справиться с потрясением. И вовсе не потому, что не помню, а потому, что не имею никакого желания вспоминать.
– Тогда было очень много крови. – Я собираю осколки того момента, в моей голове появляется картинка, как кровь стекает по вискам Дэра на его футболку. Его одежда становится багровой, красная клякса расплывается по ткани на его груди. – Я не могла понять тогда, твоя это кровь или… Финна.
Внезапно я осознаю, что на долю секунды у меня совсем вылетело из головы, что до этого Дэр в чем-то признался мне.
