Дмитрий Гакен - Very normal people

Very normal people
Название: Very normal people
Автор:
Жанры: Кинематограф / театр | Пьесы и драматургия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "Very normal people"

Михайловский замок, двор оформлен, как венецианская площадь, персонажи в масках. Леон – рок-звезда ,поет вдове олигарха, мечтающей вернуть себе Юлия, своего первого мужчину. Юная Алиса, встретившая Юлия, дала ему способность полюбить снова. Леон – друг Алисы,помогает ей ценой собственной жизни.

Бесплатно читать онлайн Very normal people


Дмитрий Гакен

very normal people

АЛИСА

ЮЛИЯ ЛЬВОВНА (ЮЛИЯ)

ЮЛИЙ

ЛЕОН

ВОЛХОВ

НЕВА

ПОЭТ

ВСТУПАЮЩИЙ ГОЛОС

ЦЕРЕМОНИЙМЕЙСТЕР

ИНДИВИДУАЛЬНЫЙ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ

ХОХМАЧ

ГАИШНИК 1

ГАИШНИК 2

ОПАЛЬНЫЙ ОЛИГАРХ

ЧИНОВНИК

ЛУКАВЫЙ ВРАЧ

ФАН ЗВЁЗДНЫХ ВОЙН

МУНИЦИПАЛЬЩИК

ЧЁРТ

МЕН ИН БЛЕК

ДЖУЗЕППЕ

ШРАМ

ГНУС

ЖЕНСКИЙ ХОР

МУЖСКОЙ ХОР


ВСТУПАЮЩИЙ ГОЛОС


Санкт Петербург. Ростральная колонна,

Та, что у основного рукава.

Под ней две статуи.


ВОЛХОВ


Нева! Нева!


НЕВА


Ты, Волхов, что, ты, Волхов, вне канона

Заговорил?


ВОЛХОВ


Киношные фургоны

На площади монтируют экран

Прямо на Биржу, на карниз фронтона,

Им помогает мощный автокран.


НЕВА


То-то смотрю я, Волхов, для транзита

С утра машинам Стрелка перекрыта.


ВОЛХОВ


Экран, Нева, он будь-то бы окно.

Вокруг, освещены прожекторами,

Наличники на нём, их полотно,

Оно расписано, его орнамент

Как на иконах русских, тот же стиль.

Рисунки в центре, сказка, то ли быль:

Сидит под дубом человек в камзоле,

С ним черный кот на якорной цепи.

Нева, Нева, заговорить с ним что ли?


НЕВА


Попробуй, Волхов, только не груби.


ВОЛХОВ


Простите, сударь, кто Вы, и откуда?

Тут что, покажут фильм? Дадут концерт?


ПОЭТ


Я, господа, из этих мест. Поэт.

Не знаю точно, что в программе будет,

Хотя ходил не подтвержденный слух,

Мол де Васильевская Стрелка ахнет

Почуяв кожей новорусский дух.

Нет. Всё же любопытно, чем он нынче пахнет.


ВОЛХОВ


Нам тоже.


НЕВА


Волхов, умоляю слёзно,

Ибо к экрану я сижу спиной,

И ящик драгоценный подо мной,

Рассказывай, что видишь скрупулезно.


ВОЛХОВ


На площади ВИП– гости. По местам

Своим прошли вдоль временных сидений,

Не торопясь, согласно приглашений.

Открылся занавес, и вот что там.

Санкт Петербург. Два вечера.


НЕВА


Зимой

В наших краях темнеет очень рано.


ВОЛХОВ


Границы между небом и стеной

Нет, все вокруг в безликий цвет тумана,

Холодного до кончика ногтей.

Пустой гранит в цвета того же неба,

И свет, и днем включённых фонарей,

Как и сам день, бессмысленно нелепо

Зачем-то есть. Не ясно никому

Зачем.


НЕВА


Наверное, для пущей скуки.


ВОЛХОВ


Людей не видно, так по одному

Сутулясь, ёжась под туман в проулки,

Как тени исчезают. Только пёс

Один, бездомный у чужой парадной

В промокшую бумагу тычет нос

Перевернув обратно и обратно

Её зазря, замерзший и сырой,

Как Питер сам.


ЮЛИЙ


Что, пахнет колбасой?

На вот возьми-ка.


ВОЛХОВ


Человек с гитарой

Псу протянул конфету. Шоколад

В долю мгновения исчез под парой

Голодных челюстей его.


ЮЛИЙ


Ну, брат.

Постой, пойду куплю тебе котлету.

Тебе как, с кетчупом или же без?


ВОЛХОВ


Ушел, вернулся. Пес уже исчез,

Видимо съев и мокрую газету.

Мужчина сел опять на парапет,

Немного поразмыслил, из футляра

Достал гитару, старый инструмент.

Надел обрезанных перчаток пару,

Пальцы на струны. Жесткая мозоль

Одну зажала. Через миг бемоль…


НЕВА


Задребезжал, от холода, возможно.


ВОЛХОВ


Мужчина протянул слегка струну,

На слух, поправив ноту осторожно

И песню, слышишь, заиграл одну.


ЮЛИЙ (поёт)


Где же ты, одноклассница

Быстро как время, мы не виделись несколько лет.

Солнце луне оглянется

Тут же забудет, но для нее это лунный свет.

Странствуя по всей галактике

Луна ждет вечера, хочет солнцу сказать привет.

Но есть закон космонавтики. Да

Битая метеоритами

Уходит снова в тень она своей земли

Или же навсегда забытая

Одиноко слышит, чьи то клятвы в любви.

Где же ты одноклассница,

Кем-то нелепо придуманы автодороги,

Мимо нас разводят пятницы,

Им все равно, что я брожу, где нибудь одиноко.


Знаю, будет возможность все же дана

Однажды встретить, друг друга, наверное, где-то.

Встань у обочины,

Там, перед фарами

Меня узнаешь по лохмотьям, гитаре и джинсам.

Знаю, будет возможность все же дана

Друг друга встретить, и это пророчено кем-то.

Встань у обочины,

Там, перед фарами

Встретишь – узнаешь. Мой ботинок шагами сточен,

С лицом я, полным пощечин,

Но с сердцем, полным ударами

И взглядом полным тебя.


Кажется, мне только кажется,

Нет капли крохотного волшебства.

В узел наши пути не вяжутся,

Не долетают даже и по ветру слова.

Но забыть, тебя мне не забыть.

Из двух галактик уподобляясь кометам,

Изредка на свете, может быть,

Сходят с орбит своих, вместе лететь и планеты.


Знаю, будет возможность все же дана

Однажды встретить, друг друга, наверное, где-то.

Встань у обочины.

Там, перед фарами

Меня узнаешь по лохмотьям, гитаре и джинсам.

Знаю, будет возможность все же дана

Друг друга встретить, и это пророчено кем-то.

Встань у обочины.

Там, перед фарами

Встретишь – узнаешь. Мой ботинок шагами сточен,

С лицом я, полным пощечин,

Но с сердцем, полным ударами

И взглядом полным тебя.


Знаю, будет возможность все же дана

Друг друга встретить, и это, наверное, кем-то

Нам с тобой пророчено.

Встань у обочины.

Встретишь – узнаешь. Мой ботинок шагами сточен,

С лицом я, полным пощечин,

Но с сердцем, полным ударами

И взглядом полным тебя.


АЛИСА


Красивые, но грустные слова.

Пожалуйста, как звать Вас? Я Алиса.


ВОЛХОВ


На голос девушки приподнялась из низа

Вверх, как извне, мужчины голова.

В густой палитре Невского проспекта

Он – грусть безликая, он – тень, он – некто,

Он – питерская осень, а она,

Она – Санкт-петербургская весна,

Распущенно-невинная, и где то

Совсем уже похожая на лето,

В коротких шортиках на каблуках,

Как топ-модель, с походкой гибкой,

С заколкой – хризантемой в волосах,

И, с не застенчивой, в лице, улыбкой.

Улыбкой, обращенной вдруг к нему,

На ней стоп-кадр. Застыла кинопленка.


ЮЛИЙ


Какая симпатичная девчонка!

И так она одета почему?

Откуда солнце? Небо? Ароматы?

Откуда птицы? Голоса? Цветы?


НЕВА


Вопросы. А ответы же просты.

Во всем ее улыбка виновата.

Теперь желает он, или же нет

Необъяснимые метаморфозы,

Как сладкий сон, а может быть как бред

Перенесут, как выключатель света,

Мгновенно, его осень, в её лето.


АЛИСА


Красивые, но грустные слова.

Я слушала, пропели Вы едва,

Не удержалась…


АЛИСА (поёт)


Знаю, Ваше имя – Осень.

Грустное, какое имя.

Оно давно у Вас, скажите?


ЮЛИЙ (поёт)


Да. Давно.


АЛИСА (поёт)


Оно как осень, изменимо.

Или кем-то это не разрешено…


ЮЛИЙ (поёт)


Быть веселей, чем эта осень.


АЛИСА (поёт)


Быть веселей, чем Ваша осень.

Не поднимая даже глаз,

Увидеть сложно

То, Что Бесконечность

Дышит в спину осторожно.

Обернитесь, уже можно:

Бесконечность сзади Вас.

Бесконечность сзади Вас.


Вы, мистер Осень.

Но если б вы узнали что бывает лето,

Туда пошли бы, правда?

Пусть всё вокруг другое, люди и планета,

Там не бывает никогда заката,

И вместе с солнцем там одновременно звёзды.


ЮЛИЙ (поёт)


В этих краях такие ночи?


АЛИСА (поёт)


В этих краях такие ночи.

И очень просто,

Просто попасть

Туда. Давайте руку.

Всего один лишь шаг, без стука

Нам дверь уже открыта.

Бесконечность сзади нас.

Бесконечность сзади нас.


ВОЛХОВ


Нева, скажи-ка. Бесконечность, это

Она о нас? В том смысле, что у рек,

А так же и у статуй, долгий век?


НЕВА


Да кто ж её поймёт. Спроси поэта.


ВОЛХОВ


Мосье поэт?


ПОЭТ


Друзья, она юна,

А бесконечность – символ, как стена

Меж граней возрастного их разрыва.


С этой книгой читают
Могут ли мужчина и женщина влюбиться друг в друга с первого взгляда? Особенно если он кандидат в президенты, а она обыкновенная девушка. Вокруг них интриги и темные силы – Министр Коррупции, министр Страха, коварный спецагент Раиса. Есть и те, кто им помогает, – Вице-премьер последнего шансона, всеговорящая Килька. В каждой сказке есть доля сказки. И как говориться: Сюжет, хронологическая нить, Все факты и события, а также Представленные в книге
Вторая часть трилогии "Адмиральская дочка". В смутное время интриг и предательства рождаются истинные герои. Еще вчера заурядные люди, сегодня они в одиночку противостоят злу, не требуя взамен ничего.
Действие разворачивается на борту круизера Costa Concordia в момент его крушения. Гайя, дочка российского адмирала, влюбленная в капитана Франческо Скеттино, невольно попадает в центр событий. Она занимает место покинувшего судно капитана.
Переплетение, связанных между собой, любовных историй. Армандо, влюбленный в актрису Милену, принадлежащую олигарху, который уговором и силой пытается возвратить ее себе. Джонатан и история о его несчастной любви. Сенатор, провинившийся перед женой. Эрика, девушка, которой постоянно не везет в любви…
Сусанна и Яков живут вместе уже почти пятнадцать лет. Их отношения не просто охладились, они начисто замёрзли. И разморозить их уже давно не представляется возможным. Но жизнь бывает благосклонной, она посылает несчастной семейной паре наглядный пример, который показывает, как можно быстро всё исправить и восстановить.
«Видимый человек» (1924) венгерского литератора и поэта Белы Балажа (1884–1949) – одна из первых книг по кинотеории. Полагая, что «кинематограф делает видимым человека и его мир», Балаж – под влиянием идей Анри Бергсона, Георга Зиммеля и Вильгельма Дильтея, у которых он учился в Париже и Берлине, – обращается к физиогномии и мимике, становясь первопроходцем в исследовании лица и крупного плана. Он вступает в полемику с Кулешовым и Эйзенштейном, ч
История раннего советского кино часто рассматривается исследователями через призму режиссерской работы, хотя в основе замысла многих авангардных фильмов лежал текст. Книга Сергея Огудова – это попытка рассмотреть корпус сценарных текстов как самостоятельный феномен с точки зрения нарратологии. Первая часть посвящена динамике сценарной работы над такими шедеврами раннего советского кино, как «Броненосец „Потемкин“» и «Потомок Чингисхана», «Обломок
Забавно распределяет жизнь особенности и черты личности. Вроде бы брат и сестра, но такие разные. У Евгении в личной жизни всё в полном порядке, а вот у Ивана – хуже не придумаешь. В какой-то момент сестра берётся показать брату мастер-класс, а вот что из этого выйдет, узнаете в комедии «Смотри и учись или Трепещите, женщины».
Пишете вы по любви или за деньги, чтобы сбежать от действительности, заземлиться, настроиться, отстраниться – это занятие может и должно приносить чистое наслаждение. Неважно, хотите ли вы написать главный роман этого века или ведете личный дневник о событиях дня, эта книга вложит перо вам в руку. Для всех пишущих книга Кэмерон станет незаменимым советчиком и, вместо правил орфографии и пунктуации, расскажет про то, как найти в себе слова, завоев
«Критика чистого разума» – фундаментальный труд величайшего философа Иммануила Канта, ставший поворотной точкой в истории мировой научной и философской мысли. Основатель критического идеализма, родоначальник немецкой классической философии, один из ведущих мыслителей эпохи Просвещения, Иммануил Кант внес неоценимый вклад в развитие современной философской традиции, оказавший огромное влияние на умы европейцев и работы позднейших идеалистов – Фихт
Наконец, появилось время для ответа студентам-армейцам Вадиму Хомаку, Артёму Смелкову, Владимиру Илющенко, Диме Швидко, Игорю Дорохину и всем 30 ребятам, что прислали письма в сентябре.Рассказываю о делах и проблемах РТФ.Записки комсомольского секретаря РТФ НЭТИ Сергея Заяшникова.Запись 13-я.19.10.1988. Новосибирск.Внимание! Книга еще пишется и Ваши комментарии и предложении будут позитивны)
Догузов, с ударением на первый слог, хочет просто перейти шоссе, но ему постоянно что-то мешает: люди, события, случайности. Происходит что-то непонятное, но надо ли с этим разобраться?