Она после смерти матери стала жить в совершенно ином мире. Это был уже не тот обычный мир, та тонкая грань между реальностью и духовным миром совершенно явно ощущалась в ее потухшем, но полном надежд на спасение маминой души взгляде.
Вернемся на месяц назад. Вечер у мамы в гостях, рядом родной брат, сын, подруга и мама. Все сидели на кухне за столом и уплетали вареники. Велся обычный разговор, она как обычно говорила о будущем своего сына, о том как он не хотел учиться и приходилось его заставлять, о том что придется копить деньги и помогать ему в приобретении жилья, ведь он совсем взрослый, в десятом классе. Ничего не предвещало беды. Первым домой ушел брат, сославшись на встречу с друзьями. Потом ушли сын и подруга. Она осталась наедине с матерью. Лицо ее в этот вечер было необычайно бледным, но она уже привыкла к ее лицу, ведь мама была тяжело больна. У нее был гепатит С, она принимала поддерживающие курсы лечения. Но несмотря на болезнь, сердце у нее оставалось таким же добрым, а взгляд любящим, переживающим за своих детей и единственного внука. Подойдя к входной двери, она оделась, обулась, сказала маме, что подала записку на поминовение о здравии в храм с ее именем и что все будет хорошо. В ответ услышала, чтобы она не переживала за сына так… что брат поделится квартирой. К слову сказать, их у него было две. Услышав эти мамины слова, сердце в ее груди куда-то провалилось, она почувствовала, как холодок пробежал по ее спине, она хотела было что-то сказать в ответ, но передумала, ведь мама была больна, не хотелось ей возражать. Позднее она осознала, что эти мамины слова были сказаны так, будто мама себя уже не считала живой…
На второй день, вечером, случилось страшное. У мамы внезапно открылось кровотечение из пищевода, ее забрала скорая помощь, прямо с работы. Позвонили брату и он помчался к ней, он сопровождал ее до больницы, зашел в приемный покой, где принимают и оформляют прибывших со скорой помощью, дальше его не пустили. У мамы остановилось сердце, но ее смогли спасти и поместить в палату реанимации. Она успела позвонить маме, когда та еще находилась в приемном покое, и поговорить с ней. Сказала ей, чтобы она не пугала их и чтобы держалась, глупые слова, конечно, которые теперь ей горько вспоминать. А мама попросила ее забрать кота Тишку и позаботиться о нем. Все… это последние слова, которые она слышала в этой жизни, сказанные мамой. Далее- месяц невыносимых маминых страданий в реанимации, интубация в трахее, невозможность дышать и говорить, питание через зонд, операция и медленная мучительная смерть…
Она помнит отчетливо то утро, когда брат позвонил ей и сказал, что мамы не стало. Месяц молитв, надежд канули в лету. На голову и плечи обвалилась огромная бетонная плита и, если бы не вера в Бога, она раздавила бы ее. Она не могла плакать, был шок. Сначала были крики плача и рыдания, но это было как будто насильно вырвано из груди, потому как «так положено». Нет, плакать она не могла, лишь иногда скупая слеза скатывалась по ее будто омертвевшим щекам. «Нет, мама не умерла! – кричало внутри все ее существо. Это неправда, этого не может быть! Сейчас она как прежде откроет дверь, весело зайдет и скажет «Я пришла!"…Но, увы, ей приходилось передвигать свои свинцовые ноги и заниматься подготовкой к похоронам.
Она была уже взрослой, ей было почти тридцать девять лет, но она еще чувствовала себя той маленькой девочкой, любимой дочкой своей мамы. Вдруг взгляд в зеркало и… возврат реальности. Боль осознания произошедшего понемногу проявлялась где-то там, глубоко внутри. Все это ей казалось страшным сном, который, как только она проснется, исчезнет… и все будет как раньше…
Нужно было достойно проводить маму в последний путь. Приехал из далекой Молдовы дядя, мамин брат. После похорон с ее братом у него завязался почти будничный разговор «о том, о сем». Это причиняло ей невыносимую боль. Но что она могла сказать им? Накричать на них, что они не имеют право так себя вести? Конечно, нет. Ей хотелось кричать, плакать сильно, чтобы боль вышла, ушла, растворилась, но она не могла этого сделать. Вокруг стояли люди, они церемонно заходили в зал прощаний, клали около гроба цветы, стояли молча. Она была им благодарна за это памятное молчание! Именно так и должно было быть и никак иначе. Она старалась держать себя достойно, чтобы не рухнуть в рыданиях на пол, а спокойно принимать от всех соболезнования. Люди грустили, они любили маму при жизни, ведь у той было большое, доброе сердце и бодрый, веселый нрав. Она многим бескорыстно помогла, не ожидая ничего в ответ. В гробу лицо ее было улыбающимся, несмотря на столько пережитых в реанимации мучений. Смерть как будто освободила ее, она была умиротворенной.
Далее было отпевание в храме священником, который лично ее не знал, и казалось, что он совсем не вкладывал душу в те молитвы, которые читал, пел. Но она понимала его, ведь мама совсем не посещала храм при жизни. Как же разрывалась ее душа от этой боли! Примет ли мамину душу Господь? Душу той, которая игнорировала Его при жизни. Она знала, что мама была крещена в детстве, и она благодарила Бога за это, потому что этот факт давал ей возможность молиться и поминать ее душу в храме, на литургиях. Но куда уйдет мамина душа? Конечно же не в Рай, тогда по православным канонам, оставался только ад. Неужели ее любимой маме там место? Когда умирает любимый и близкий человек, любой верующий задумывается о таких вещах.
И тогда она сказала себе: Даже если придется всю оставшуюся жизнь этому посвятить, она вымолит у Бога мамину душу! Ведь иначе нельзя, ведь есть любовь, и она вечна. Память вечна и родители всегда для нас остаются живыми…
