Конец апреля в Москве выдался солнечным и пригожим. Длинная очередь к американскму посольству медленно продвигалась к окошку выдачи виз, открытому на боковом фасаде величественного здания. Стояли уже больше часа, солнце припекало и, привыкшие к очередям советские граждане, выстроившиеся гуськом вдоль металического ограждения, уже начали потихоньку рисовать себе в воображении картины своего американского будущего.
Никакого американского будущего Майка себе не представляла. Она ехала в отпуск знакомиться с сестрой отца, неожиданно объявившейся в ее жизни в первые дни горбачевской оттепели. Письмо от тети из Америки было полной неожиданностью потому, что ни о каких родственниках отца она ничего не знала. Да и образ отца, умершего почти 30 лет тому назад, постепенно стиралась из памяти. Когда-то в детстве она слышала, что все отцовские родственники выехали в Палестину еще «при царе Горохе». Отец уехал из местечка учиться в университет и остался в России один из всей большой семьи.
Письмо, обращенное к отцу, было написано по-русски и не оставляло сомнений в подлинности. И все-таки оставалось ощущение запредельной нереальности свалившейся на нее возможности. Завязалась переписка и вот она здесь, в этой очереди мечтателей вырваться за бугор.
– Первый раз обращаетесь за американской визой? – из раздумий ее вывел голос мужчины, стоящего впереди. До этого она видела только его спину, а теперь он развернулся и уставился на нее, что называется, глаза в глаза.
– Да, первый – сказала она и чуть попятилась, насколько это было возможно. Серые глаза, светлая челка над вспотевшим лбом, легкая куртка, сумка через плечо, лет тридцать пять навскидку.
– А почему вы спрашиваете? Хотите поделиться опытом?
– Да просто так… опыта никакого, потому и нервничаю… Скучно так стоять, давайте хоть познакомимся, что ли… Меня Миша зовут.
– Майя – не привыкшая к случайным знакомствам, Майка смущенно улыбнулась.
На самом деле дорожку за бугор она протоптала еще в прошлом году, когда слетала в Канаду к маминому брату, познакомилась с кузинами и вкусила запретный яд тлетворного Запада. К счастью виза тогда не понадобилась и все расходы дядя взял на себя. Но не рассказывать же первому встречному свою автобиографию…
Что-то в нем было располагающее и, правда, ей самой хотелось с кем-то поговорить. Он был какой-то не опасный, не панк, не экстремал, а нормальный, интеллигентный парень. Само собой получилось, что они разговорились и перешли на ты. Все, что происходило потом, уже было для нее новой реальностью, в которую она вступила не без участия Провидения. Никакого другого объяснения новому повороту судьбы она не находила.
Выяснилось, что оба летят в Нью Йорк в один и тот же день с той лишь разницей, что у Майки был прямой полет в аэропорт Кеннеди, а у него с пересадкой в Канаде. Оба летят по приглашению родственницы, которую никогда не видели, и оба летят в отпуск, не увольняясь от работы.
У Миши в Днепропетровске оставалась жена, дочка и мама, а у Майки только мама.
Тем временем очередь приближалась к окошку выдачи виз. Подойдя к белой линии, за которой начиналась Америка, Миша шагнул вперед и бросил ей через плечо:
– Я тебя подожду. Удачи.
И вот она уже стоит готовая шагнуть в новый мир, а Миша, счастливый обладатель американской туристической визы, улыбаясь, машет ей рукой.
– Вам нужно побеседовать с консулом, – говорит ей американец за стеклом, а она не понимает почему, и что не так?
– Вам нужно обойти здание и зайти с центрального входа. Там вам все объяснят…
– Не жди меня, кажется, я уже никуда не лечу – говорит она обескураженному Мише. – Не с моим счастьем…
– Я подожду.
Пропускной пункт с металоискателем и проверкой сумок она видела впервые. Подозрительнось, вызванная недавним скандалом с жучками, встроенными в бетон строящегося здания американского посольства в Москве, ужесточила меры безопасности. Ей показали куда пройти и сесть в ожидании вызова. Публика, которой было отказано после первой проверки апликационной формы, насторожила ее, вечно боящююся подвоха. Что опять со мной не так? Слева сидит провокативного вида девица, которой отказывают четвертый раз. Справа – женщина из Карабаха, добивающаяся статуса беженца.
Волнуясь, она подходит к застекленному окошку.
– К кому вы едете в США?
– К родной тете
– У вас есть ее адрес и телефон?
– Да, конечно.
Кто остается у вас на родине?
– Мать
– Вы еврейка?
– Да
Человек за окошком пролистал ее паспорт, остановился на странице, где стояла канадская виза, еще раз взглянул на нее и шлепнул визу на соседней странице.
– Ты хотя бы поняла в чем было дело? – Миша уже казался ей соучастником приключения.
– Кажется, да. Все дело в том, что я не замужем, это минус. Теоретически могу в США выйти замуж и требовать гражданства. А то, что я еврейка, это плюс. Еврейская община в беде не оставит, случись что недоброе. Задача этих американских чиновников предотвратить бесконтрольную эмиграцию. – А почему ты улыбаешься?
– Потому что радуюсь твоим минусам и плюсам!
Потом они гуляли по Москве, серой, голодной, обезумевшей от нахлынувшей неразберихи, и говорили, говорили… Палатки у Кремля, очереди за водкой и едой и тысячная толпа у МакДональдса. Курс доллара подскочил на порядок… меняют только 300 долларов, много ли это? и что на них можно купить в Америке? Еще в прошлом году доллар стоил 63 копейки, а теперь 6 рублей…
– Может встретимся у МакДональдса в Нью Йорке?
– Может быть…
