© Артем Козлов, 2019
ISBN 978-5-4496-7211-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Как два корабля наткнулись на риф мы,
Зовется в науке он просто любовью.
Как два дурака теперь ищем мы рифмы,
Чтоб риф не столкнуть нам в поэзии с кровью.
А верность как сон, что раз в год только снится.
И только цветным, а не тем черно-белым.
А верность, как тот, что не дай Бог сгодится,
В столе под рукой именной Парабеллум.
А верность, как дачная банка варенья,
Где даже под плесенью ягоды сладки.
А верность глаза закрывает, наверно,
Чтоб разум не в силах чему-то быть падким.
А верность похожа на старую церковь,
Где подать не просят и нет реставраций.
А верность, походу, с любовью в зацепках,
А верный лишь тот, кто сумеет дождаться.
Уголки своих губ не дари понапрасну,
Не испытывай нервы на прочность.
Он, наверно, тебя был достоин, не раз он
Говорил о любви и пророчил
То, что разум принять, ну, никак ведь не в силах
И опять в сотый раз те же грабли
Черенком всё туда же, но мимо извилин,
Видно, мозг его всё же разграблен.
Не дели свою жизнь, как будто ту мебель,
Что описана после развода.
Очень часто венчают не с теми на небе,
Нам бы просто для этого повод.
Не дари ему глаз, не терзай себе душу,
Не найти в нём для них уже розжиг.
Ты из тех, что единственной будешь и нужной,
Хоть сама по себе ты, как кошка.
А дворники бреют асфальт —
Они на измене у осени.
Тобою хочу быть распят
На белой горячей простыни.
Как пал по утру первый снег,
А после сошел вместе с ливнями,
Оставив печать как во сне,
Неспелым, но сочным именем.
Так я по тебе там скользя,
(Рукой и губой беспрепятственно),
Где прежде, всё ж, было нельзя,
Там стало целебным лекарством мне.
И наше слияние тел
Танцует тончайшими рифмами,
В прозрачной, как лёд, наготе.
Сознание прочь изменив во мне.
Сегодня уже не уснём,
А в завтра остынем под зарево.
Вошедший в привычку приём,
Ребёнка однажды подарит нам.
Как буквы пляшут мимо клеток
Похмельным памятным синдромом.
Твои «сто двадцать», как в розетке-
Сопротивление по Ому.
И жанры я вплетаю в косы
Минувших встреч и аномалий,
Не важен зной, дожди, мороз и
Не важно мне, ты специально ль
Так бродишь в мыслях, возбуждая
Во мне ключи моих энергий.
И после, (что ж), возможно, да, я
В себе потерянный тот гений.
В себе потерян я, контужен,
В тебе опять разрез к шаблону.
В тебе восстал твоим я мужем,
Во мне спаслась моей женою.
Я её подбираю на слух,
Жадно в руки схватив укулеле.
Беспощаден здоровый мой дух
В нездоровом, но преданном теле.
Я её отыскал среди нот,
Ведь в сольфеджио я виртуозен.
Я забросил давно свой блокнот,
И от рифм я давно в передозе.
Мне мелодия сыпет скандал-
Тонкий слух мне развить бы для скрипки.
Я нейлон поменял на метал,
Где смычок выбивает улыбки.
Я гитарой давно овладев,
Перешел очень вязкие броды.
Находясь с ней по пояс в воде,
Для неё подбирал я аккорды.
Как маэстро я сел за рояль
И провел по всем клавишам кистью-
Я её для себя подбирал,
Вам на суд поэтический выстрел.
Ведь она – мой душевный оркестр,
Дирижёр моего вдохновенья.
Без неё не нашел бы я места
В этой жизни (и без «наверно»).
Теперь мы рядом, а были вместе,
Судьбой нам данность, увы, неспешна.
Сошлись два корня в условном месте,
Плевать которым на всю погрешность.
Теперь с тобою встречаю утро,
Теперь и вечер (для дня затылок)
Без всяких дум и ненужной смуты.
Тобой, жена, защищён я тылом.
Теперь мы рядом без ловких «если»,
Теперь мы вместе без всяких «чтобы».
Сидишь украдкой в любимом кресле
С уже любимой внутри утробной.
Теперь со мной засыпаешь справа,
Как прежде там же, что в груди слева.
У жизни нашей с тобой оправа
Когда-то тонкой была, как плева.
Теперь мы вместе- на пальцах «проба».
Теперь отец я, теперь ты – матерь.
Судьбы изнанку на вкус испробуй,
Любовь, чтоб вечно была в квадрате.
Мы с тобой за любовь, что вскладчину.
Разум, сердце и души вспороты.
Раньше осень казалась ржавчиной,
Нынче кажется добрым золотом.
Мы с тобой за любовь, что взвешена.
В груди слева, что упакована.
Та, что ритмом стучится бешеным,
Та, что делится только поровну.
Мы с тобой за любовь, что вечная,
За любовь с одним продолжением,
(И что дан для этого вечер нам
С переходом в телодвижения).
Мы с тобой за любовь единую,
За совместно руками сшитую.
И тебя уже не покину я,
Поднимайся следом все выше ты.
Мы с тобой за любовь упругую,
Что не сломлена и не сломится.
И в глазах тех вижу супругу я,
И в фигуре твоей любовницу.
Мы с тобой за любовь, что с верою
И надеждою вечно об руку.
И её, бесспорно, уверен я,
Так же будет всегда лишь впрок у нас.
Твое имя мне, как талисман —
Губы трубочкой и пара букв.
Я как будто небесной манной
Посылаю тебе этот звук.
Твоё имя начало начал-
Безустанный на сердце глагол.
Я его по ночам бы кричал,
Чтоб искусством оно полегло.
И чтоб души трещали по швам,
Оголяя презумпции нерв,
Чтобы в лёгких (не трудно дыша)
Сжатым воздухом был бы резерв.
Твоё имя под шёпот молитв
(Тишиной чтобы ввек не свело),
Отражением эха от плит,
Перешло талисманом в Псалом.
Каприз души моей мне не подвластен в миг,
Взираю я когда в глаза твои большие!
Уста твои шевелятся… Наружу крик
Не выпустить им. Что ж, стихи свои пиши мне.
Каприз души моей пленительно томим,
Когда летишь ты, подобая ветру, в бездну.
Догадлив стал я, понимая, что любим.
Не важно даже, что судьбою я порезан.
И пусть она в моих просторах бытия
Рисует кистью непроглядный горизонт нам.
Дыши мной постоянно! Может быть и я,
Став частью лишь тебя, всё ж буду всесезонным.
Мне бы времени к суткам взаймы,
Мне тебя по-серьезному мало.
Я и ты уже сплавлено в мы
Легированным самым металлом.
Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь-
Даже этого мало мне будет.
Балаково, Москва или Пермь-
Города беспощадные судья.
Где найти бы мне времени банк,
Чтобы взять беспроцентную ссуду?
И заполнить предательский бланк,
Вспоминая тем самым Иуду.
Я бы душу оставил в залог,
Да и жизнь за нее мне не жалко.
Я в бурлящий за ней кипяток
И в огонь. Как металлу мне калка.
Но из всех из мучительных сред,
Самой трудной считаю я время.
Мне судьбою подкидан билет.
Не решить никаких теорем мне.
Отправь же с пометкой до востребования
Удары свои ниже пояса.
Так метко и сильно стреляют по нервам мне,
Что просто от них не укроюсь я.
И взгляды твои, как нужно дотрагиваются.
Падение – грош безысходности.
Сознанию ныне справляю Радоницу,
Пав в недра своей невесомости.
Движенья души восстанут следующими,
И тело моё возбуждается.
Воистину самое бденное зрелище-
Во мне твои чувства. Нужда – it`s love*…
Ты бьешь ударом, очаровывающим
Всё нервное, до окончания.
Нокдаун для судей и для скорой помощи,
Наотмашь им в пах и с плеча – не я.
Рассудок не поможет исчерпывающий —
