После 35 лет наступает довольно опасный возраст. Можно даже сказать – переломный. Человек к этому времени проживает половину своей жизни и уже может оглянуться назад. С гордостью или… Вот это «или» и дает право назвать этот возраст переломным. Многие, особенно мужчины, при анализе прожитого частенько впадают в настоящую истерику. Как же: дерево не посадил, ребятенков, может, и наделал, но дом точно не построил. И даже если все это сделано, все равно кажется, что мало, мог больше, мог ярче прожить. А время-то идет, вот и лысина, и пузо, и девчонки смотрят не на тебя, а на твою тачку, и отсутствует былая легкость во всех членах. И все чаще закрадывается мыслишка: а может, еще не поздно начать все сначала? Некоторые убивают эту мысль в зародыше, и все идет своим чередом, продолжают геройствовать и покорять роковых красоток в мечтах и компьютерных играх, изредка впадая в тоску и попивая водочку, когда не видит жена. Но некоторые все-таки решаются…
И они по-своему достойны уважения, ибо поменять свою жизнь необычайно трудно и опасно. По одной-единственной причине: ты знаешь, что теряешь, но не знаешь, что получишь взамен!
А иногда даже не надо ничего делать, потому что изменения приходят сами по себе.
Помимо твоей воли…
29.06.2005 года.
20:00. Москва.
Я перестроился в правый ряд и немного сбросил скорость; погода стояла отвратительная, и не хотелось въехать в столб или чего еще похуже. Настроение соответствовало погоде: такое же омерзительное. Попытался вспомнить, есть дома что-нибудь выпить или нет – не вспомнил, но сделал при этом вывод: если и есть – то мало. Решил заскочить в магазин, благо заведений этого типа хватало по пути из гаража домой. Что благополучно и осуществил, прикупив пару бутылок водки.
Дома, как всегда, стояла тишина и царило полное одиночество. Жена ушла уже два года назад. Ушла как-то спокойно, обыденно, без скандалов. И жизнь с ней была такой же незапоминающейся – детей мы не нажили, делить было нечего, потому все закончилось быстро и к обоюдному удовольствию. Первое время после развода жизнь казалась сказкой – я летал как на крыльях. Казалось – теперь все будет по-другому. Занялся практической стрельбой, выиграл первое соревнование. Но, как выяснилось, ровным счетом ничего не изменилось. Серые будни, незапоминающиеся дни, осточертевший офис, пропал азарт, все казалось игрушечным, ненастоящим.
Когда-то в прошлой жизни, очень яркой, в отличие от нынешней, я служил в десантно-штурмовой бригаде, считался лучшим стрелком части. Отличник боевой и политической…
Эх… а ну его…
Интересно, когда закончилась яркая и началась серая жизнь?
Хорошо вспоминается после первых ста граммов. Водка на столе манит влажной прохладой, исходящей искристыми капельками на стекле. Решительно скрутил пробку с бутылки и набулькал водки в рюмку.
Теперь закусить…
Открыл банку с консервированной рыбой, поковырялся вилкой в поисках целого кусочка – не нашел и, сменив вилку на ложку, наобум зачерпнул непонятного месива. Тьфу, какая гадость. Но как закуска сойдет.
Готовить-то я умею и люблю, но давно надоело. И не только готовить. Всё надоело.
Водка огненной струей пролилась по пищеводу. Закусывать я не стал, вместо этого закурил сигарету и затянулся. Устроился в кресле, пустил пару колечек дыма и задумался.
Так, когда же моя жизнь пошла под откос? Ответ давно известен – после тридцати пяти лет. С чего все началось? А хрен его знает, сразу и не упомнишь. Но примерно в это время я отказался от контракта. Сослуживец звал в Анголу. Частная английская компания набирала отставных военных для охраны алмазных рудников и решила провести рекрутинг на постсоветском пространстве, резонно ожидая вал почти дармовой рабсилы. Ради смеха я пошел на собеседование и, как ни странно, с успехом его прошел – знание английского языка и хорошая физическая форма сыграли свою роль. Военная специальность тоже. Я в свое время служил снайпером в не самых отстойных войсках.
На собеседовании подтянутый англичанин с рубленым неподвижным лицом сухо задавал вопросы. Потом сказал:
– Парень, тебе к нам. Ты не профи, но и не отстой. Из тебя еще можно сделать человека. Пообтешешься – и весь мир перед тобой. Но это жизнь для мужика с яйцами. У тебя есть яйца?
Я отказался. Просто взял и отказался. Можно сказать, из вредности. Другой причины не было. Если не считать за нее отвращение к мухам. Мне казалось, что в Анголе много больших зеленых мух, которых я просто ненавижу. Хотя, конечно, мухи – это только отмазка перед самим собой. Может, страх? Вряд ли – трусом я никогда не был. Особо хвастаться не хочется, но трусом – никогда. Было дело, вступился за девчонку. Тогда пришлось помахаться с тремя немаленькими гопниками. Я даже умудрился настучать им по головам, правда, и на мне живого места не осталось. Так что трусость отпадает. Тогда в чем причина?
Впрочем, я ее так и не нашел. Ни тогда, ни позже, ни тем более сейчас.
Снова налил в стопку водочки и медленно вылил ее в себя. Скривился, но опять закусывать не стал – внезапно захотелось нажраться. Вдрызг, до потери памяти.
Черт… может, меня сглазили? Или прокляли? В затуманенном водочными парами мозге возник образ сварливой, стервозной, но тем не менее красивой дамочки.
Опять Ирка явилась. Ведьма! Полгода отбояриться не мог от этой заразы. Семейное гнездышко, видите ли, она собралась свить на базе моей квартиры. Матримониальные планы, стервь, строила, по давнему женскому обычаю позабыв известить мою персону. По-хорошему понимать отказывалась, а когда послал открытым текстом – скатилась до откровенных гадостей. А всего-то пару раз переспали. Так что, если и прокляли, то только она, больше некому. Натуральная же ведьма. С остальными дамочками я расставался как-то полюбовно – без особых эксцессов.
Третья рюмка разбила догадку в пух и прах.
Прокляли его… Идиот, нужен ты кому. Сам свою жизнь в унитаз спустил, лишенец. Вернее, не саму жизнь, а ее смысл. Сказать, что я плохо живу – нельзя. Более чем нормально оплачиваемая работа, неплохая квартира и довольно престижная машина. Вроде живи и радуйся – ан нет. Нет радости, пропала. Со временем обычные вещи, доставляющие миллионам мужчин удовлетворение, перестали меня интересовать. По инерции продолжал встречаться с женщинами, так сказать, для здоровья, но никак не мог остановиться на какой-нибудь из них. Раздражало женское желание поставить отношения на постоянную основу. До корчей организма раздражало. Прежде желанные и любимые охота и рыбалка постепенно превратились в средство проведения досуга, потом я уже занимался ими по инерции, а со временем и вовсе забросил.
