1892 год: Дмитрий Иосифович. Ивановский открыл вирус мозаичной болезни табака.
1917 год: Фредерик Туэрт открыл бактериофаги [вирусы, которые поражают бактерии]
1928 год: Г. Б. Мэйтланд и М. К. Мэйтланд вырастили вирус осповакцины на суспензии из измельчённых куриных почек.
1932 год: Макс Кнолль и Эрнст Руска сконструировали первый электронный микроскоп, что позволило впервые получить изображения вирусов.
1997 год: Институт Молекулярной Патологии США (AFIP) получил образец вируса H>1N>1 1918 года (”испанка”) из трупа коренной жительницы Аляски.
2002 год: группой ученых из Нью-Йорка синтезирован искусственный вирус
1.
– Это экономически невыгодно.
– Отнюдь. Достаточно заразить одну кошку в нашей лаборатории. Или крысу. Через день десять таких кошек выпустить в городе, скажем, с пятидесятитысячным населением, и через двое суток там не останется никого – ни кошки, ни птички, ни таракана.
– Двое суток?
– От одних до трех.
– Невозможно!
– Поверьте, это так. Штамм неприхотлив в выборе хозяина. Так что с этой стороны никаких проблем. И передаётся как воздушно-капельным, так и контактным способом.
– И что потом?
– РНК вируса атакует ДНК подопытного и беспорядочно отключает действующие гены, одновременно включая спящие. Организм начинает стремительно перестраивается, стараясь отрастить себе жабры, крылья вместо рук, копыта вместо ног и так далее. Главным образом из-за скорости изменений организм хозяина и гибнет.
– Но это же чистый Апокалипсис?
– Вы совершенно правы.
– И все это заслуга нашего молодого безумного гения?
– Не совсем. Это тот самый вирус, который перепрограммирует ретровирусы. Тот, из ледника. Так что – это чистое везение.
– Тем не менее, это нам пока ничего не даёт. Неуправляемый вирус! Это просто самоубийство.
– Давайте возьмем еще по рюмочке?
– Давайте.
Официант принес еще один графин, заменил пепельницу.
– Наш злой гений имеет пару идей на счет перспектив управления вирусом.
– Любопытно.
– Весьма. Во-первых, этот штамм ведет себя более предсказуемо, чем прошлогодний. И если удастся стабилизировать его воздействие на геном, то вот это будет уже серьезный разговор. Каждый правитель, каждый олигарх имеет наследников. И ни один не захочет, чтобы его потомство погибло за сутки, заодно преобразившись так, что и матери нельзя будет показать то, что будет лежать в гробу.
Он предполагает, что особи с признаками химеры (одновременное наличие генов, изначально принадлежащих разным близнецам) смогут пережить атаку вируса.
– Это плохая новость?
– Это потенциальная армия. Если окажутся жизнеспособны. Возможно, мы научимся развивать только нужные нам изменения, а ненужные…
– С кем воевать-то после этого? – человек рассмеялся.
– Всегда есть, с кем воевать. Особенно, когда столько земли освободиться…
– Лекарство?
– В работе.
– Так вот. Сначала лекарство, вакцина, или как там это у вас называется, а потом уж все остальное будем обсуждать.
– Так я как раз по этому поводу. Нужны средства.
– Само-собой. Сколько на этот раз?..
2.
Полтора года спустя.
– Ну и погодка! Ливень проливенный! Говорят, железку основательно залило на повороте к военной части, ты не слышала? – Лена прижала телефон щекой к плечу и грустно посмотрела на свои сырые кроссовки, – Инкин муж ей сказал, что там поезд какой-то застрял в воде… Да-да, прямо до рельсов вода!.. Так вот, там какую-то кошку потеряли из этого состава. Говорит, бегают солдаты, как оглашенные, по всем подворотням, все кричат: “Кис-кис!” – цирк какой-то… Да, у Инны муж же машинистом… Вот и я думаю, что там за кошка такая золотая. Наверное, какая-нибудь шишка важная с кошкой едет… К стоматологу не записалась. Нет талонов, конечно же! А за деньги пока не могу, сейчас один зуб вытянет столько же денег из кошелька, сколько вся коммуналка за месяц, а мне два нужно лечить. Попробую завтра…
***
На следущий день Лена получила заветный талончик. И отправилась на прием. По пути почесав в за ухом бездомного котенка, поднялась на крыльцо. Сдала одежду в гардероб, взяла номерок, заняла очередь. Доктор довольно бережно обошёлся с пациенткой, но Лена всё равно на работу не пошла, заранее договорилась. Нет, после посещения стоматолога полагается в тёплом халате и тапочках сидеть на диване перед телевизором, а не работу работать, нервная система должна мягко справиться со стрессом. Потому что лечение зубов – это стресс, и точка. Она уютно устроилась на диване, укрыла ноги мягким велюровый пледом, заколола волосы повыше. Подумала, скинула плед, сходила в кухню и вернулась оттуда с чайником, чашкой, столовой ложкой и банкой растворимого какао.
– Боня! Иди ко мне!
Небольшая пятнистая лохматая собачка с готовностью запрыгнула на диван, будто только и ждала команды. Лена снова устроилась на диване, развела себе какао в чашке, закрутила крышку банки, на мгновение замерла, открыла и зацепила полную ложку с горкой шоколадных гранул.
– Заслужила, между прочим, несравненным мужеством перед лицом зубного врача, – проворчала она и отправила какао в рот. Запила какао из чашки.
– Хорошо-то как, да, Боня?
Лена почесала собаку за ухом, попереключала каналы, остановилась на каком-то сериале и спустя десять минут задремала. Боня уснула ещё быстрей.
***
Лена проснулась. Прислушалась к тишине. Телевизор выключился – сработал таймер. Боня тихонько похрапывала. Шея у Лены затекла. Всё тело болело. Особенно зубы. Голова плохо соображала. Лена вяло удивилась своему состоянию, но списала всё на стресс, ранний подъём и дождь. С трудом встала и поплелась в туалет. Почему-то пальцы распухли, и вообще, руки и ноги были будто чужие. Глаза с трудом фокусировались на предметах вокруг. Ей показалось, что дверная ручка и унитаз оказались немного ниже обычного. Она протянула руку за спину и спустила воду. А могла бы увидеть, что моча её приобрела тёмно-коричневый цвет. И выпавшую прядь волос Лена тоже не заметила. Она подвинула Боню на край дивана – та не шелохнулась – и легла прямо так, не раздеваясь и не расстилая постель. Её мгновенно поглотил сон, тяжёлый, болезненный.
Лене приснился кошмар. Почти каждому из нас разок да снился такой же. Вот она сидит в очереди у стоматолога, трогает свои зубы, а они выпадают, будто держались во рту на пластилине, высыпаются в ладошки, и вот уже во рту у неё пусто, ни зубов, ни крови – ни единой капельки. Лена, онемев от ужаса смотрит на свои зубы, лежащие кучкой перламутровых камешков, и начинает горько плакать. В этот момент она почти проснулась, дёрнулась всем телом, но нет, сон снова захватил её. Никаких видений, ни хороших, ни плохих больше Лена не видела. И ничего не чувствовала. Её тело забилось в судорогах, на губах выступила пена, приступ повторился несколько раз с небольшими перерывами, но Лена, к счастью, не почувствовала ничего.
