– Нет, пожалуйста, не умирай! – закричал Олег, с ужасом видя, как расплывается на груди жены Анастасии красное пятно.
Женщина не открывала глаза, провалившись в потусторонний мир, в только ей одной ведомый сон.
– Милая, родная, пожалуйста, проснись, открой глаза.
Осторожно схватив жену за плечи, Олег попытался ее встряхнуть, чтобы привести в чувство, но девушка не подавала никаких признаков жизни, прочно застряв в каком-то пограничном измерении.
– Дернул же меня черт ехать туда на прогулку. Ведь прекрасно знал, что могут подстрелить…
Ещё несколько минут назад Олег рассекал свободное пространство степи вместе с Анастасией. Девушка устроилась на его лошади и с наслаждением вдыхала пьянящий аромат пряных трав. Анастасия, любимая, она так обожала медовый запах полевых цветов. Только сейчас, освежая в памяти короткие мгновения их совместной жизни, Олег вспомнил, как она нацепила ему на голову душистый венок из васильков.
Самая волшебная ночь, когда они навсегда соединились друг с другом… Но мгновения были так коротки, и они потеряли всё по чьей-то неведомой воле.
Олег выскочил из дома и закричал:
– Знахарка! Немедленно приведите ко мне ведунью!
От него шарахнулись две женщины, стоявшие у дверей. Одна из них была с заплаканным и потемневшим лицом.
– Что ты сделала с моей дочкой! Я же просила тебя её беречь, просила!
Олег обхватил за плечи рыдающую мать Анастасии и осторожно усадил её на завалинку.
– Простите меня, простите, что не уследил. Может быть, Настю ещё можно спасти, я попробую сделать всё, что можно, даже хочу обратиться к нашей знахарке, вы же слышите?
Глаза женщины почернели от ужаса:
– Знахарке? А ты знаешь, что она с нечистой силой водится? Говорят же, что она отправила на тот свет самых сильных мужчин, которые к ней приходили за помощью… И сильных, как ты! Помнишь, и все равно хочешь пойти туда?
– Мне все равно, кто что наговорил лишнего. Если она сумеет помочь Насте, я буду благодарен ей всю жизнь, – упрямо возразил Олег.
Жители деревни выстроились около дома, где произошла трагедия. Некоторые молча опустили голову. Все знали Настю, какой замечательной девушкой она была – доброй, красивой и милой. Как любила она Олега, и как мечтала о долгой жизни с ним и их ребятишками, которые так еще и не родились.
Вдруг люди, стоявшие по обе стороны, осторожно расступились, выказывая кому-то свое уважение.
– Знахарка, знахарка идёт…
Люди почтительно перешептывались, увидев, как вдалеке показалась фигурка женщины, покрытая чёрным платком. Ведунья была уже в возрасте, ей стукнуло, по многочисленным догадкам, около восьмидесяти лет, но передвигалась она бодро и энергично, без чьей-либо помощи. Худая, высокая, вся в морщинах, с бледным и суровым лицом, она быстрым шагом пошла к дому, где произошла трагедия.
– Кто тут меня звал? – обратилась знахарка, сурово глядя на толпу.
Все молчали, только Олег выступил ей навстречу и поклонился в ноги:
– Это я тебя звал!
Знахарка внимательно рассматривала его, словно прощупывая взглядом насквозь:
– Жители деревни, расступитесь-ка подальше, мне нужно поговорить с этим витязем.
Люди разошлись в разные стороны, не желая мешать общению мужчины с ведьмой. А вдруг нечистый ненароком прицепится?
Олег наклонился, чтобы помочь колдунье подняться в дом. Теперь они были одного роста. Несмотря на крепкое телосложение, Олег казался поникшим и потерявшим силы по сравнению с этой худой и старой женщиной, полной внутренней энергии.
– Знаешь ли ты, вообще, кто я такая? Я не просто отшельница или травница, но тот человек, который способствует сближению с силами природы! Я могу управлять ветром, могу заклинать дождь, но ты хочешь, чтобы я сделала заклятие для спасения твоей жены?
Олег подошел вплотную к знахарке, но она предупредительно выставила вперед руку, не давая ему приблизиться:
– Пожалуйста, спасите её!
Глаза ведуньи сверкнули:
– Для начала, ты должен дать согласие, что не будешь злиться на меня, обижаться или пререкаться. Моё мнение главное и неопровержимое. Если я говорю что-то, это значит, я в этом уверена. Поэтому ты должен принять все мои слова.
– Я согласен со всем, что вы скажете, только прошу вас, пойдемте!
Почтительно открывая дверь в дом перед колдуньей, Олег вошел в темную комнату следом за ней.
В доме пахло травами, какими-то разведенными лекарствами, всем тем, что пытались собрать жители поселения для лечения. А ещё в этом доме стоял запах крови. Тяжёлый сладковатый запах сводил с ума, и слёзы моментально проступали на глазах. Даже такой крепкий мужчина, как Олег, не мог не разрыдаться, когда в очередной раз увидел бледную и совершенно лишенную сил Анастасию.
Знахарка стала прямо перед ней и скептически посмотрела на лицо девушки. Покачав головой, она подошла поближе. Маленькие худые руки изучали повреждения на теле больной. Она прикасалась к её запястьям, лбу, щиколоткам, считывая состояние этого покидающего землю тела.
– Ну, как? Что вы скажете, как она?
Ведунья покачала головой и повернулась к Олегу, сурово смерив его взглядом:
– Разве могу я ее спасти? Душа этой женщины уже узнала запах смерти. Она уже почти ушла отсюда и висит на тонком волоске междумирья. Если ты решил, что я желаю потягаться с такими силами, то ошибся.
Перед глазами Олега все помутнело:
– Нет, если бы я тебя привёл раньше…
Ведьма подняла брови:
– Не забывай, ты обещал мне, что не сделаешь ни одного действия, которое будет нарушать мою волю. Ты будешь доверять мне полностью и безоговорочно.
– Да, обещал, но что толку от моих обещаний? Я думал, это будет касаться лечения, но получается, что Настя уже уходит, и ты ничего не можешь сделать…
– Если я ничего не могу сделать, то это еще не означает, что ничего не можешь сделать ты!
– Сегодня опять задерживаешься допоздна, Зоя, сроки горят! А ты опять ничего не успела!
Опять нагнетает. Начальница отдела смерила меня надменным взглядом. Если бы только можно было опустить голову на руки, на какое время показать, что я устала. Остается только представить, что можно заснуть, хотя бы на пять минут. Но и этого делать нельзя, никакой демонстрации, иначе меня посчитают, по меньшей мере, притворщицей. Конечно, всегда и во всём виновата я.
А никто из них даже не задумывается, почему так происходит, по какой причине.
Моя пышная грива рыжих волос, с этой работой она совсем испортилась. А в глаза постоянно приходится закапывать капли, чтобы они не слезились. Шутка ли, находиться за компьютером с девяти утра до одиннадцати вечера, а потом добираться домой на такси. Это, конечно же, в худшем случае. Иногда были не такие тяжёлые дни, когда я могла возвращаться домой часов в семь.
Но, в любом случае, Руслан был недоволен. Он недоволен всегда, и это не может не сказываться на моем настроении и самочувствии. Я не могла поделиться, рассказав начальнице или коллегам по работе о его придури, здесь такое было не принято. Рабочие отношения были очень официальными и прохладными.
