У этого города было много названий: Византий, Константинополь, Царьград, Истанбул; сегодня это турецкий Стамбул, бывшая столица Византийской империи. Однако на политической карте мира никакой Византийской империи никогда не было, равно как и не было народа, который бы именовал себя византийцами. Это была империя ромеев, Римская империя, где жили не византийцы, а римляне. Именно так – и никак иначе – они именовали себя на протяжении всей своей истории.
Называть Ромейскую империю Византией стали только после ее падения. В XVII веке немецкие авторы пытались таким образом подчеркнуть, что единственным законным наследником Рима была Священная Римская империя германской нации, а Византия – это какое-то провинциальное недоразумение.
Однако для нас сегодня слово Византия – звучит гордо. Мы восхищаемся византийской культурой, архитектурой, письменностью, византийской мозаикой, фреской, иконой, монашеством и святоотеческим наследием. История Византии для нас – это история христианской империи и христианской Церкви, потому что именно христианство сделало Рим Византией. Поэтому прежде чем непосредственно подходить к истории византийского государства необходимо разобраться с вопросом, как бывшая языческая империя стала империей христианской и как небольшая палестинская община стала мировой религией.
В начале своей истории, после распятия и воскресения Спасителя, христианская Церковь насчитывала лишь пару сотен человек. И кажется совершенно естественным, что могущественная Римская империя, которая простиралась от Темзы до Евфрата, ее просто не заметила. Римские авторы первой половины I столетия, то есть вплоть до Тацита и Светония, почти ничего не говорят о христианах. Однако исторические источники, описывающие жизнь ранней Церкви, написанные современниками, сохранились. Более того, самые древние из них были помещены в единый сборник, который мы сегодня именуем Новым Заветом.
В составе Нового Завета есть уникальный источник сведений о первых христианах – это Книга Деяний апостолов. Она как раз совершает своего рода переход между Евангелиями и апостольскими посланиями. Без нее было бы непонятно, как от жизни Иисуса Христа мы переходим к проповеди апостола Павла многим народам. Это такое замечательное связующее звено, которое показывает нам тридцатилетнюю историю первой христианской Церкви.
Вероника Андросова, кандидат богословия
Книга Деяний открывается рассказом о вознесении Христа и Его последнем земном наставлении ученикам.
Вы примете силу; когда сойдет на вас Дух Святый; и будете мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли (Деян. 1:8).
Пятидесятый день после еврейской Пасхи был особенным праздником. Иудеи вспоминали рождение Ветхого Завета. На горе Синай Моисей получил Тору. Эти заповеди стали фундаментальным принципом отношений между людьми и Богом. С точки зрения христианских толкователей в этот день была рождена Ветхозаветная Церковь. И именно на пятидесятый день после Воскресения Христова была рождена Церковь Новозаветная. Однако свидетелей этого рождения оказалось больше, новая эра началась максимально публично.
Во время молитвы в Сионской горнице, той самой, где, по преданию, ученики Христа совершали со своим Учителем Тайную Вечерю, на апостолов сходит Святой Дух в образе огненных языков, и они начинают говорить на разных наречиях.
Парфяне и мидяне, и еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих? (Деян. 2:9–10).
Основным языком, который был распространен в то время в Сирии, в Палестине и во всем этом регионе, был арамейский язык – главный язык Ближнего Востока. Греческий язык был частично распространен в Палестине и в Сирии в результате эллинизации в эллинистическую эпоху. Рим поддерживал это двуязычие, и, соответственно, греческий был языком, на котором в целом общались в восточной половине Римской империи – но, конечно, чем дальше на Восток, тем меньше присутствовал греческий язык.
Алексей Муравьев, доктор исторических наук, профессор
Помимо общепринятых государственных языков, племена и народы огромной Римской империи использовали и свою родную речь. Люди общались на этих языках внутри общин – сирийских, египетских, палестинских. И когда евреи или обращенные в иудаизм приходили в качестве паломников в Иерусалим (разумеется, худо-бедно они могли изъясняться по-гречески), они приносили туда и свою речь, она звучала на улицах, рынках, площадях. Можно себе представить, какой радостью для них было услышать проповедь или новое слово на их родном языке.
Протоиерей Григорий Урбанович, кандидат богословия
В Иерусалиме же находились иудеи, люди набожные из всякого народа под небом. Когда сделался этот шум, собрался народ и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием (Деян. 5:6).
Казалось бы, это явный знак, что апостолы должны проповедовать разным народам, но нужно помнить, что все те люди, которые слышали их тогда, по религиозной принадлежности были иудеями. Среди них не было язычников. Еврейский народ уже в то время жил не только в Палестине. Во всех крупных городах Римской империи были большие иудейские общины. В канун главных религиозных праздников паломники-иудеи со всех концов империи съезжались на историческую родину своей веры, поскольку только там, в Иерусалимском храме, можно было принять участие в богослужении и совершить жертвоприношение. Именно эти люди, которых называли «пришедшими из рассеяния», и стали первыми и весьма многочисленными свидетелями рождения Церкви Нового Завета, чуда христианской Пятидесятницы.
Это было некое знамение, возможно, указание на полноту израильского народа, на собрание всех людей, даже из рассеяния – у ветхозаветных пророков ведь тоже были такие обетования, что в означенный день все иудеи, сущие в Иерусалиме и пришедшие из рассеяния, соберутся в Иерусалиме и услышат новое слово Господне.
Вероника Андросова, кандидат богословия
Видимо, поначалу сами апостолы понимали происходящее с ними именно в этом иудео-пророческом ключе. Ведь не случайно число учеников Христа было двенадцать, четко по числу колен Израилевых. Они как бы представляли себя как отображение полноты не столько всего человечества, сколько именно иудейского общества. Именно этим, по-видимому, объясняется тот факт, что ученики на первых порах не спешили отправляться в другие страны. Они еще долго жили в Иерусалиме, обращая Благую Весть только к иудеям, и сами по своей религиозной культуре оставались иудеями: посещали Иерусалимский храм, исполняли все иудейские предписания и только по вечерам собирались вместе, чтобы, как заповедал Христос, преломить хлеб в Его воспоминание.
