Чем меньше времени оставалось до окончания школы, тем отчетливее Лорел Макбейн сознавала одну неоспоримую истину: выпускной бал – адский кошмар.
Неделю за неделей все говорили только о том, кто кого может пригласить, кто кого уже пригласил и кто пригласил кого-то другого. Последнее, естественно, приводило к страданиям и истерикам.
В преддверии выпускного бала девчонки мучились неизвестностью, но даже не пытались покончить как с неизвестностью, так и со страданиями. Коридоры, классные комнаты и школьный двор пульсировали всей гаммой эмоций от головокружительной эйфории, вызванной долгожданным приглашением, до горьких слез, если подобного приглашения не последовало. Впрочем, в любом случае истерия не утихала, даже наоборот, разгоралась, поскольку начинались поиски платья, туфель и жаркое обсуждение возможного развития событий. Лимузины, банкеты, гостиничные номера и главный вопрос – соглашаться или не соглашаться на секс?
Лорел проскочила бы все эти этапы, если бы подруги – в первую очередь Паркер Браун, считавшая, что такое важное событие, как окончание школы, необходимо отметить подобающим образом, – не надавили на нее.
Теперь ее сберегательный счет – все доллары и центы, заработанные бесконечным кружением с тяжелыми подносами вокруг ресторанных столиков, – трещал по швам от безумных трат на платье, которое она, скорее всего, никогда больше не наденет, туфли, сумочку и все остальное.
Конечно, можно было бы обвинить во всем подруг, но Лорел сама увлеклась покупками в компании Паркер, Эммелин и Макензи и потратила гораздо больше, чем могла себе позволить.
Эмма предложила попросить денег на платье у родителей, однако Лорел этот вариант даже не рассматривала. Во-первых, из гордости, а во-вторых, после неудачных инвестиций отца и аудиторской проверки Службы внутренних доходов деньги стали очень болезненным вопросом в доме Макбейн.
Ни за что на свете не попросит она денег у родителей. Уже несколько лет она сама зарабатывает на свои личные нужды.
Лорел говорила себе, что безумные траты не имеют значения. Несмотря на тяжелый труд в ресторане после уроков и по выходным, накопленных денег не хватило бы даже на начало учебы в Кулинарном институте Америки и самостоятельную жизнь в Нью-Йорке. Расходы на сногсшибательный бальный наряд ничего не изменят, думала Лорел, надевая сережки, а ведь я, черт побери, буду выглядеть в нем действительно потрясающе.
В другом конце комнаты – спальни Паркер – Паркер и Эмма пытались соорудить вечернюю прическу на голове Мак, импульсивно обкорнавшей волосы в стиле, который Лорел мысленно назвала «Юлий Цезарь, переходящий Рубикон». Девочки подхватывали всевозможными заколками и осыпали блестками то, что осталось от пламенно-рыжей шевелюры Мак, и болтали, болтали безостановочно, а в динамиках CD-плеера бушевал ураган «Аэросмит».
Лорел любила слушать разговоры подруг, немного отстранившись, вот как сейчас. А может, особенно сейчас, когда она и чувствовала себя немного отстраненной. Они вчетвером дружат, сколько себя помнят, а теперь – с выпускным балом или без него – все меняется.
Осенью Паркер и Эмма уедут учиться в университет. Мак начнет совмещать работу в фотолаборатории с различными фотографическими курсами, а ей, Лорел, – после того, как из-за отсутствия финансов, а также фиаско, которое потерпел брак ее родителей, разбилась ее заветная мечта о Кулинарном институте Америки, – придется остаться работать в ресторане и довольствоваться вечерними занятиями в муниципальном двухгодичном колледже. «Пожалуй, имеет смысл выбрать основы предпринимательства. Надо быть практичной. Реалистичной.
Во всяком случае, нечего думать об этом сейчас. Надо просто наслаждаться моментом и чудесной церемонией, которую безупречно, как всегда, организовала Паркер. Внизу ждут родители Паркер и Эммы. Будут десятки фотографий, объятий с возгласами «Ах, только взгляните на наших девочек!» и сверкающими в глазах слезами.
Мать Мак слишком эгоистична, слишком поглощена собой, чтобы беспокоиться о выпускном бале дочери, но, учитывая, что представляет собой Линда, оно и к лучшему. А мои родители? Ну, они слишком погрязли в собственных проблемах, чтобы думать о том, что делает нынешним вечером их дочь.
Я к этому привыкла. И даже привыкла этому радоваться».
– Еще чуть-чуть блесток, – решила Мак, вертя головой перед зеркалом и оценивая результат. – Похоже на фею Динь-Динь. Прикольно.
– Думаю, ты права, – кивнула Паркер, всколыхнув струящиеся по спине гладкие блестящие каштановые волосы. – Прикольно, но стильно. Что скажешь, Эм?
– По-моему, надо сильнее подчеркнуть глаза, потеатральнее. – Темно-карие глаза Эммы прищурились. – Я справлюсь.
– Валяй, – согласилась Мак. – Только не возись целую вечность, ладно? Я еще должна все подготовить к нашему общему снимку.
Паркер взглянула на часики.
– Мы идем точно по графику. Тридцать минут до… – Она повернулась. – Ой, Лорел, ты бесподобна!
Эмма захлопала в ладоши.
– Потрясающе! Я сразу поняла, что это платье просто создано для тебя. Твои глаза кажутся еще более голубыми.
– Ну, наверное.
– Еще одна маленькая деталь. – Паркер подбежала к комоду, открыла ящик, где хранилась шкатулка с украшениями. – Вот эта заколка.
Лорел, стройная девушка в мерцающем розовом платье, с белокурыми волосами, уложенными – по настоянию Эммы – в длинные свободные локоны, пожала плечами.
– Как скажешь.
Паркер примерила заколку к волосам Лорел под разными углами.
– Выше голову. Тебя ждет веселье.
Лорел мысленно упрекнула себя.
– Я знаю. Простите. И было бы еще веселее, если бы у нас был общий бал. Тем более что мы, все четверо, выглядим сногсшибательно.
– Да, конечно. – Паркер решила отвести несколько локонов подруги назад и закрепить их заколкой. – Но потом мы вернемся сюда и вместе отпразднуем и расскажем друг другу все-все-все. Ну, смотри.
Паркер развернула Лорел к зеркалу, и девушки внимательно рассмотрели свои отражения.
– Я действительно выгляжу потрясающе, – выдохнула Лорел, рассмешив Паркер.
Раздался небрежный стук, и дверь тут же распахнулась. Миссис Грейди, давнишняя экономка Браунов, подбоченилась и обвела взглядом комнату.
– Сойдет, как и ожидалось после всей этой суеты. Заканчивайте и идите вниз фотографироваться. Ты, – она ткнула пальцем в сторону Лорел. – С тобой, юная леди, я должна поговорить.
