Казалось, эта заснеженная дорога не имеет конца. Как и серый туман, клубившийся вдоль нее. По обе стороны междугородной трассы темной стеной тянулся еловый лес, а сверху нависло тяжелое зимнее небо, готовое вот-вот разродиться густым снегопадом.
Снегопад Лесе был ни к чему, хватало и тумана: «дворники» ее «Ниссана» уже несколько дней не работали. Сегодня она опять забыла заехать на СТО, хотя даже записку себе написала и положила ее в кошелек, где та так и осталась лежать непрочитанной. Слишком много проблем навалилось последнее время: чрезмерно опекающий отец, контролирующий каждый шаг своей дочери, домашние дела, учеба, работа… Леся так уставала за целый день, что к вечеру плохо соображала. Вот и сейчас ее мысли занимало только одно: побыстрее попасть домой.
К тому же сегодня вечером она чувствовала себя особенно паршиво. Голова казалась тяжелой, будто набитая ватой, в горле першило, глаза слезились. Девушка боялась, что подхватила простуду, проводя по шесть часов в день в продуваемом всеми ветрами приюте для бездомных животных. Но болеть сейчас ей было никак нельзя. Приближалась зимняя сессия, и если она ее не сдаст, то вылетит из института.
Отец, конечно же, будет рад. Тут же запретит приближаться к приюту. Он вообще считал, что это блажь, а не работа, учитывая, что Леся тратила свое время на добровольных началах. И никакие доводы, что она набирается опыта, что это очень важно для нее, что это ее призвание – помогать братьям меньшим – до него не доходили.
Нахмурившись, она надавила на газ и глянула на часы. Без четверти семь. Ее потрепанный автомобиль, знававший и лучшие времена, мчал на пределе своих возможностей. Еще полчаса – и она будет дома. Сбросит надоевший полушубок и сапоги, заварит любимый кофе с кардамоном, наберет в ванну горячей воды с клубничной пеной и завалится отдыхать…
Да, последняя идея весьма неплоха.
Девушка усмехнулась собственным мыслям. В зеркале заднего вида отразилось ее лицо: прямые русые волосы, разметавшиеся по плечам, непослушная челка, тонкие брови вразлет и глаза – серо-зеленые, прозрачные, с чуть вытянутыми уголками. Такие же, как у ее матери на той единственной фотографии, что хранится у отца в портмоне.
В свете фар мелькнула огромная четвероногая тень.
Волк? Собака?
Леся не успела сообразить. Животное бросилось ей под колеса, даже не пытаясь избежать столкновения. Вскрикнув, она в панике ударила по тормозам и в тот же миг почувствовала, как законы инерции развернули автомобиль, заставив его на полной скорости обернуться вокруг оси.
«Ниссан» заскользил по заснеженному асфальту, раздался визг тормозов. Выкрутив руль до упора, девушка закричала. Все мысли вылетели из головы, и ужас – отчаянный, леденящий кровь – наполнил сознание.
О, господи, она погибнет! Она сейчас вылетит с дороги в кювет. Перевернется. Врежется в какой-нибудь столб…
Руки в безумном отчаянии продолжали удерживать руль. Но машина уже не слушалась, она жила своей собственной жизнью. Казалось, это конец.
Леся зажмурилась. Лишь бы не видеть, как за окнами вертится придорожный лес, точно безумная карусель.
Ее «Ниссан» пролетел несколько метров, продолжая вращаться, пошел юзом, взрыхляя порошу, и замер, впечатавшись задом в бетонный столб электропередачи.
Резкий удар оборвал движение. Девушку вжало в спинку сиденья, толкнуло вперед. Ремень безопасности натянулся, врезаясь в грудь и плечо.
С побелевших губ сорвалось ругательство.
Черт возьми, неужели она жива?
Леся выдохнула, осторожно открывая глаза.
Неужели все обошлось?
Глянула на дрожащие руки, все еще лежавшие на руле. Потом медленно подняла голову и посмотрела на себя в зеркало заднего вида. В лице не было ни кровинки. Губы превратились в две узкие сухие полоски, в глазах застыл панический страх.
Сглотнув, Леся схватилась за горло, машинально потерла шею. Еще никогда в жизни ей не было настолько страшно, как минутой назад. Сердце в груди продолжало бешено колотиться, дыхание вырывалось толчками, а по вискам стекал липкий пот. Дрожащей рукой она коснулась пылающего лба. То ли от испуга, то ли от выброса адреналина, мысли разбежались в разные стороны, образовав блаженную пустоту, и в этой пустоте тревожным маячком сигналил только один вопрос: что случилось?
Плохо соображая, что делает, Леся выбралась из машины. На ватных ногах обошла автомобиль. Тот практически не пострадал, если не считать помятого зада. Но это было несущественной мелочью по сравнению с тем, что могло бы произойти. Видимо, сегодня сам господь был на ее стороне.
Необычный звук заставил девушку замереть. То ли жалобный вой, то ли скулеж, и он раздавался так близко, что она невольно похолодела.
Леся шагнула вперед, вглядываясь в зимний туман, и тут же остановилась, не веря своим глазам. Буквально в десяти метрах от нее дорога уже тонула в быстро сгущавшихся сумерках, но фары «Ниссана» освещали серую массу, лежавшую на снегу. И эта масса издавала странные звуки.
Волк. Она сбила волка.
Огромного матерого зверя серого цвета.
Таких больших она еще не видала, хотя ее отец уже двадцать лет промышлял в этих лесах охотой на волков и частенько приносил трофеи домой.
Эта мысль ворвалась в пустое сознание, будто порыв холодного ветра.
Откуда он здесь? И что теперь делать с ним?
Набрав в руки горсть снега, Леся дрожащими пальцами обтерла лицо. Нужно было вернуть мысли на место и решать, что делать дальше. Бросить животное на дороге или забрать с собой?
Стоило бы позвонить отцу, посоветоваться…
Волк с тихим воем повернул голову в сторону девушки. Леся остолбенела. Он смотрел на нее. Прямо в глаза. И по его морде ручьем текла кровь.
Но не это заставило девушку осторожно приблизиться и присесть на корточки перед ним. А его глаза. Желто-коричневые, цвета гречишного меда. Он смотрел на нее пристально, не мигая, словно ждал, что она ударит его, но при этом в его взгляде была такая глухая, нечеловеческая тоска, что сердце девушки невольно замерло, пропуская один удар.
Разве так может смотреть дикий зверь? Она могла бы поклясться, что это был осмысленный взгляд.
Взгляд существа, приговоренного к смерти.
***
Человек – злейший враг всего живого. В особенности – лугару. Егор был в этом уверен. Люди слабые и трусливые существа. Их сила в хитрости и коварстве. Они придумали оружие массового поражения, войны, пытки, ловушки, диверсии. А все потому, что сами, в одиночку, не способны ни выжить, ни защитить себя.
Егор их презирал. Все человечество в целом и каждую особь в отдельности. Тупиковая ветвь эволюции, не приспособленная к дальнейшему развитию, но при этом считающая себя венцом творения – разве это не смешно? И именно им природа подарила способность к бесконтрольному размножению.
