За прошедшие десятилетия после окончания Второй мировой войны продолжает оставаться актуальной проблема изучения государственного и общественно-политического строя гитлеровской Германии. Долгие годы советские люди в целом достаточно плохо себе представляли, что из себя представляла система власти в «Третьем рейхе»1, и кто возглавлял «проклятую орду», разгромленную в той самой кровопролитной, и в то же время самой героической войне в истории России. Идеологическая машина КПСС на протяжении десятилетий доказывала, что система власти и управления в Германии 1933—1945 гг. представляла собой диктатуру «наиболее реакционных и наиболее агрессивных кругов монополистической буржуазии», а Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (НСДАП) была лишь выразителем их интересов. В целом, существовавший в это время в Германии государственно-политический строй определялся как «фашистский режим» – открыто «террористическая диктатура, направленная на подавление всех демократических свобод и прогрессивных движений». Его основными чертами при этом назывались: насилие, культ вождя, тотальная власть государства, всеобщий контроль над личностью, милитаризация всех сфер жизни общества, агрессивная внешняя политика, воинствующий антикоммунизм, расизм, шовинизм. Таким же образом в массовое сознание внедрялась идеологема, что гитлеровское руководство, погнавшее миллионы немцев на фронты мировой бойни, представляло собой банду патологических убийц и грабителей, о которых и говорить особо нечего.
Во время войны для фронтовиков и тружеников тыла не было никакого дела до особенностей устройства нацистского партийного государства. Как говорил один из героев фильма «Белорусский вокзал», на фронте было всё ясно: «вот враг, рядом свои, и наше дело правое…". В то же время официальная советская пропаганда и во время войны, и на протяжении последующих двадцати лет продолжала изображать высокопоставленных деятелей нацистского режима, как и немецко-фашистских захватчиков в целом, в достаточно карикатурном виде. Подобный подход вызывал нарекания со стороны ветеранов и определенной части советской интеллигенции, поскольку тем самым умалялось значение победы и совершенного советским народом подвига, ибо, как писал известный советский поэт Константин Симонов, «чем враг сильней, тем больше наша слава». Ситуация изменилась после прихода в 1964 году к власти брежневского руководства, когда в арсенале идеологической машины КПСС тема победы советского народа в Великой Отечественной войне чем дальше, тем больше стала занимать очень важное место. В то же время, если в период хрущёвской «оттепели» начали выходить достаточно интересные научно-публицистические исследования по истории гитлеровской Германии, в том числе и переведённые работы зарубежных авторов, стали издаваться материалы Нюрнбергского и последующих процессов, то с середины 60-х годов происходит свёртывание изучения темы «Третьего рейха». В 1970—1980-е годы коммунистическое руководство проводило политику регулярного издания пустых и малосодержательных исследований, причём одних и тех же авторов. Основная проблематика данных «трудов» вертелась вокруг двух основных тем: преступления гитлеровского режима и ничтожество «дегенератов» высшего партийно-государственного руководства нацистской Германии.
В это же самое время со второй половины 60-х годов на телевидении стали выходить достаточно интересные кинофильмы о Великой Отечественной войне, лишённые тогдашних пороков официальной советской историографии и заставлявшие задуматься над тем, что из себя представлял Третий рейх. Особое место в ряду этих кинолент занял вышедший в 1973 году на телеэкраны фильм «Семнадцать мгновений весны», в котором на проблему гитлеровской системы власти и персоналия нацистских бонз было обращено самое пристальное внимание. Снятый по одноименной повести известного советского писателя Юлиана Семёнова фильм, являл собой попытку серьёзно разобраться с нацистским режимом и его вождями и дал в целом отличную от привычной картину гитлеровской Германии. Несмотря на огромное количество фактических ошибок и всякую рода неправды, эта кинокартина пробудила немалый интерес в советском обществе к «Третьему рейху». В то же время существенных перемен в подходах к освещению этого вопроса в официальной советской историографии не происходило. До падения диктатуры КПСС научное изучение вопроса о структуре нацистского режима и его вождях представляло собой в целом удручающее зрелище. В отличие от стран Запада, где перманентно издавались сотни и тысячи исследований по истории нацистской Германии, в СССР появление таких работ носило эпизодический характер. Подавляющее большинство из них отличалась не научной, а пропагандистской направленностью, призванной подчеркнуть всё ничтожество побеждённого врага. Подобный подход, обозначившийся ещё во время Великой Отечественной войны и бывший вполне оправданным обстановкой военного времени, по прошествии десятилетий стал представлять собой явный анахронизм. В послевоенный период в СССР изучение истории нацистской Германии советскими властями не поощрялось. Отчасти это можно объяснить возникавшими опасениями, что у людей могут возникнуть ассоциации и параллели между партийным государством в гитлеровской Германии и в СССР. Данная политика в определённой степени объясняется тем, что в обстановке «Холодной войны» во враждебных странах Запада стала активно пропагандироваться идея о сходстве режимов в СССР и Третьем рейхе для дискредитации существовавшего в Советском союзе строя. Эту идею разделяла и определённая часть т. н. «диссидентов» внутри страны.
С крахом диктатуры КПСС в 1991 году, снятием всяких запретов и табу на публикации, посвящённые рассматриваемой проблематики, на русском языке стали выходить исследования по истории Третьего рейха, публиковаться всевозможные источники, главным образом воспоминания германских политических, государственных и военных деятелей. Появились и издания энциклопедического характера, среди которых наиболее информативными являлись справочники и энциклопедии К. А. Залесского. Однако, построенные по алфавитному принципу, издания подобного рода не давали достаточно чёткого представления о структуре власти в Третьем рейхе; данная проблема попросту «тонула» в изобилии содержавшемся в них информационном материале. В биографических справочниках крупные исторические персонажи перемежались с множеством второстепенных, а в энциклопедиях их жизнеописания чередовались с массой прочей разнообразной информации в целом по истории гитлеровской Германии. В обоих случаях читателю довольно затруднительно было разобраться с тем, что представляла собой гитлеровская система власти, и кто был кем в Третьем рейхе.
