Утренний туман уже успел рассеяться, но в воздухе всё ещё присутствовала лёгкая дымка. Словно лес не успел окончательно проснуться и сбросить с себя ленивую дремоту. Небо уже посветлело, однако солнечные лучи пока ещё не достигли лесной поляны. И капельки росы на траве и листьях деревьев казались крошечными матовыми шариками, и напоминали, скорее, капли молока, нежели росу. В лесу и на самóй поляне было тихо – птицы ещё не начали свой утренний концерт. Только редкие пофыркивания лошадей разбавляли царившее вокруг безмолвие.
Молодой темноволосый мужчина, примерно двадцати-двадцати двух лет, молча, безо всякого выражения на лице, смотрел на бездыханное тело, лежащее на траве в нескольких шагах от него. Глаза лежащего были широко раскрыты и казалось, что он до сих пор ещё не перестал удивляться случившемуся. Правая рука его по-прежнему крепко сжимала рукоять шпаги, а в левой ладони зловеще поблёскивало лезвие предательского стилета. Но теперь уже лежащему на траве было мало проку от верного и безотказного оружия – по левой стороне груди его белой рубашки медленно расползалось тёмно-красное кровавое пятно.
Темноволосый мужчина медленным движением извлёк из своего кармана изящный белый платок и осторожно, чтобы не порезаться, вытер окровавленное лезвие шпаги. Лицо его по-прежнему ничего не выражало – ни брезгливости, ни радости победы над противником. Только тень лёгкого сожаления промелькнула в его глазах. Мимолётная, невесомая тень, не оставляющая за собой никаких последствий – то ли о платке сожалеет, то ли о погибшем. Затем мужчина спрятал шпагу в ножны, небрежно бросил погубленный уже платок на траву и зачем-то наступил на него носком сапога. Холодно ещё по утрам, подумал темноволосый, поднимая глаза и окидывая взором поляну.
От небольшой группы людей, стоящих в отдалении под деревьями, к нему направлялся высокий худощавый человек в тёмно-зелёном мундире гвардейского офицера с нашивками лейтенанта – белый парящий орёл – на левом рукаве. В руках он держал такой же, как и на нём самом, тёмно-зелёный камзол. Холодно, опять подумал темноволосый.
– Надень, Леган. Сегодня прохладно…
Темноволосый кивком поблагодарил худощавого и надел поданный камзол.
– Всё было по правилам, Леган, – сказал худощавый. – Во всяком случае, секунданты придерживаются именно этого мнения… – он на миг нахмурился.
– Знаю, – ответил Леган, застёгивая камзол с таким же белым орлом на рукаве. – Я понимаю, что ты чувствуешь. Я и сам испытываю то же самое. Но мне всё равно его жаль, Гэртан.
– Гатт хорошо дрался, – всё так же хмурясь, заметил Гэртан. – Но ты – чуточку лучше. По крайней мере, именно так будут говорить сегодня в полку…
– Мне просто повезло, Гэртан, – заметил Леган. – Никто в полку не владел шпагой лучше Гатта Олликэна, – Леган кивнул на лежащего.
– Никто, – согласился Гэртан. – Но сегодня многие будут думать иначе. Особенно тогда, когда узнают про его стилет…
– Я прошу тебя, Гэртан, – Леган в упор посмотрел на своего собеседника. – Не стоит об этом…
Гэртан не мигая выдержал этот взгляд и Леган, смутившись, сам отвёл глаза.
К ним приблизился секундант Олликэна.
– Господа офицеры, – почтительно, но с достоинством произнёс он. – Дуэль была проведена по всем правилам.
Леган внимательно посмотрел на него. Строго говоря, некоторые правила дуэли были нарушены. Более того – ГЛАВНЫЕ правила дуэли. Причём нарушены самым грубым образом. И нарушителя ждало бы множество неприятностей – от длительного заключения под арест до понижения в воинском звании, – если бы не одна маленькая деталь. Этот нарушитель – капитан Олликэн – лежал сейчас на траве, уставившись неподвижным безжизненным взглядом в рассветное небо. И ни понижение в звании, ни содержание в полковой тюрьме его уже особо не тревожили.
– Господин лейтенант?! – секундант Олликэна, проявляя уже заметное беспокойство, обратился непосредственно к Гэртану.
Леган опять посмотрел на Гэртана – своего секунданта. Теперь уже Гэртан, встретившись глазами с Леганом, опустил взгляд, прочистил горло и громко произнёс:
– Дуэль была проведена по всем правилам и с соблюдением устава…
Секундант капитана Олликэна удовлетворённо кивнул и слегка коснулся пальцами правой руки головного убора.
– Честь имею, господа офицеры! – сказал он, повернулся и пошёл прочь. Леган проводил его взглядом и посмотрел на Гэртана.
– Лошади готовы? – спросил Леган.
– Да, господин лейтенант! – Гэртан шутливо прикоснулся к своей шляпе, передразнивая жест секунданта Олликэна.
– Перестань, – нахмурился Леган. – Это не смешно. Особенно сейчас. Поехали?
Гэртан кивнул и недовольно произнёс:
– Можно подумать, я даже не имею права выразить своих сомнений в соблюдении правил дуэли.
– Дуэль была честной! – отрезал Леган, вскакивая в седло.
Гэртан последовал его примеру.
– Если ты считаешь, что дуэль была честной, – заявил он, трогая коня с места, – то я, как твой друг и секундант, вынужден буду придерживаться такого же мнения. Вынужден!..
Гэртан прав, подумал Леган. Но не стоит пятнать память капитана Олликэна, рассказывая в каждом трактире, что тот недостойно повёл себя во время поединка. Своего последнего поединка. Тем более что Гатт был хорошим офицером, гордостью полка. Просто ему сегодня не повезло. Трава была покрыта росой, и он не заметил той небольшой лужицы.
