За несколько месяцев до
Джаред расслабленно сидел на диване, смотря наитупейшую комедию, на каждый издаваемый им смешок, мой глаз нервно дёргался, пока я кромсала огурец. Как только он начал барабанить пальцами по подлокотнику, я и вовсе заскрипела зубами. Моя рука всё громче и громче отбивала ножом по разделочной доске, в итоге от аккуратно порезанных четвертинок, получились кривые брёвна, что привело в бешенство.
– Джаред! – рявкаю я.
– Что?
Из-за того, что за год из атомной бомбы, он превратился в спокойного и рассудительного Джареда, я хотела рвать и метать. Я же метнулась в противоположную сторону, будто мы поменялись ролями. За несколько месяцев я начала моментально вспыхивать на пустом месте, Джаред лишь пожимал плечами и опять же спокойно просил меня успокоиться, на что получал тысячи ножей из моих глаз. Списывая всё на бытовуху, в которой мы повязли, я считала белых овечек в своей голове, чтобы не взболтнуть лишнего, когда дело доходило до скандала, устроенного мной. Столько, сколько вытерпел Джаред за эти несколько месяцев, я не пожелаю никому, иногда мне казалось, что в один прекрасный момент он просто соберёт свои вещи или мои, чтобы завершить эти отношения, но он боролся. Его терпению и выдержке мог позавидовать любой мужчина. Я никогда не была капризным ребёнком, но сейчас ощущала себя именно такой. Обидные слова вылетали изо рта до того, как я могла подумать об их значении, а после сказанного, я жалела и просила прощение. Но всё повторялось по кругу.
Возможно, что мы просто притёрлись друг к другу, и мне хотелось того, что было между нами изначально. То ли нас покинула страсть, то ли мы переживаем какой-то глупый кризис спустя год прекрасной совместной жизни. Точней, я его переживаю, потому что он пропускает это мимо ушей. Брехня – именно так всегда говорит Джаред, когда я завожу разговор на подобную тему. Ещё у него в запасе припасено что-то типа: чушь собачья, хрень и тебе просто скучно.
Иногда мне казалось, что я действительно придумываю себе лишние проблемы. Ни с того ни с сего, я начала заводиться с полуоборота, пару раз даже успела грубо ответить папе, который был обескуражен, потому что такое я позволила себе впервые. Мне стыдно и обидно за саму себя, потому что именно я начала превращать нашу жизнь в ад, но во мне будто бурлили гормоны, как у подростка лет пятнадцати. В кого я превратилась?
– Ну? – интересуется Джаред, смотря на меня с ожиданием.
– Ты капаешь мне на нервы! – цежу сквозь плотно сжатые зубы, откинув нож.
– Да что с тобой?
– Со мной всё в порядке.
– Это какая-то хрень, Лизи! – рычит он полюбившееся за несколько месяцев слово, бросив пульт в сторону, Джаред поднимается с дивана: – Сколько можно? Я нахрен уже дышать боюсь в твою сторону!
– Так не дыши! – огрызаюсь в ответ.
– Твою мать, как это надоело!
Пнув диван, Джаред направляется к входной двери.
– Куда ты? – спрашиваю я, наблюдая, как спешно он натягивает кроссовки.
– Да срать мне, куда, лишь бы не слушать всё дерьмо, которое опять норовит из тебя вылезти!
Дверь хлопает, а я вздрагиваю, как от полученной пощёчины.
Швырнув в сторону разделочную доску, с которой разлетаются ломтики огурца, я пробегаюсь в спальню и падаю на кровать со слезами. Не понимаю, что со мной происходит, кажется, что мне нужен психолог, чтобы выговориться или груша, чтобы выбить скопившиеся эмоции, потому что в последнее время моей грушей стал Джаред. За несколько месяцев мы успели пережить сотни скандалов, и я до ужаса боюсь ещё один, который может стать завершающим.
Взяв телефон в руки, я набираю номер Алекс. Именно ей в последнее время удаётся спустить меня с небес на землю, она в буквальном смысле стала моей дозой успокоительного, даже несмотря на то, что просто говорит: «Выдохни и успокойся». Кстати, подсчёт овечек была её идея, и она помогает.
– Дай угадаю, ты опять раздула из мухи слона? – первое, что спрашивает она. – Что на этот раз?
– Ничего, – выдавливаю чистосердечное признание. – В том то и дело, что ничего, Алекс. Я не понимаю, что со мной, но меня просто раздражала комедия, которую он смотрел.
– Вам нужно время на расстоянии. Вы слишком похожи. Сделайте паузу.
С этими словами она сбрасывает вызов, оставляя меня в глухой тишине. Единственным звуком, который я слышу в эти секунды – стук собственного сердца, который эхом отзывался в стенах квартиры.
В этом городе всё сложилось как никогда хорошо, но год подходит к концу, а это означает лишь то, что в будущем нас ожидает возвращение в Нью-Йорк, либо дальнейшее подписание нового контракта Джаредом. Единственной загвоздкой является то, что в университете мне дали год, после чего я должна вернуться и продолжать учиться, как все друзья. Буквально через неделю мы должны упаковать вещи и сесть на самолёт до Нью-Йорка, по которому я успела соскучиться, как и по его наполнению. Последний раз я была там зимой, когда мы сдавали экзамены по завершению полугодия второго курса. Теперь вернусь в любимый город окончательно. Время летит слишком быстро. Буквально вчера я только поступила и прыгала от радости. Сегодня на безымянном пальце моей руки, поблескивает помолвочное кольцо и завершается второй курс.
Закрываю глаза, я вновь возвращаюсь в тот день, когда Джаред надел кольцо на мой палец. Честно сказать, со свадьбой я совсем не тороплюсь, объяснения для подобной неторопёжки тоже нет. Наверное, я просто хочу подольше наслаждаться мгновением в положении невесты. Всю дорогу домой я плакала от счастья, потому что совершенно не была готова к предложению руки и сердца в двадцать лет. Всё началось с колеса обозрения, там же через год продолжилось. Может, это традиция и в следующем году мы должны сделать что-нибудь ещё? Только я не понимаю, что именно. Это уже большой шаг.
Из-за того, что цикл женских дней сбился, пришлось записаться на осмотр в клинику. Такое уже бывало, поэтому я знаю, что пропишут курс гормональных или же противозачаточных. Мой организм иногда даёт сбой без ведомых на то причин, но я привыкла. Я могу несколько лет не болеть, хвастаясь отменным здоровьем, а потом в один прекрасный день подхватить простуду, которая свалит с ног на неделю или две.
Завершив очередной отчёт, падаю на спинку кресла и тянусь ногами и руками, слушая хруст костей. Тело каждый раз затекает, когда подолгу не встаю с места, а сегодня именно тот день, потому что на плечи навалилась куча необработанных документов из-за того, что моя коллега ушла в отпуск пару недель назад.
– Привет, – раздаётся стук в дверь кабинета, который я делю с Ребеккой. Чёрные волосы и зелёные глаза, принадлежавшие Ками, смотрят на меня с порога. За год мы успели хорошо подружиться, что частенько припоминает Алекс.
