Сгущаются тучи, мерцают салюты!
В чистой траве оседает роса.
Рваные молнии, синие гущи,
Сияет рассвет от конца до конца.
Низкий фонарщик в шляпе угрюмой
Робко и нежно включает фонарь.
Злой генерал, поглотивший три пули,
Прощается с жизнью без взгляда лишь в даль.
Грустная ива плачет над прудом,
Думая, что выхода здесь уже нет.
Будто её жгут в костре чьи-то люди
И на ней готовят обед…
Сверкают салюты!
Низкий фонарщик!
Злой генерал, поглотивший свинец!
Грустная ива плачет над прудом, думая, что её жизни конец!
* * *
Вам показалось, что сказал я о мире.
Сказал я о мире, что был где-то там.
Где были и люди, фонарщик и ива…
Но непонятно где мир тот найти.
Ответ очень лёгок: этот мир в каждом.
Он не снаружи, ваш мир – внутри.
Весеннее солнце…
Садясь к горизонту, брызжет корицей сверкающий лёд.
Та отвечает и тихо сдаётся;
День неуклонно к закату идёт.
Солнце – художник.
Взяв кисти в руки, небо берётся менять в акварель.
Красный, оранжевый, розовый, жёлтый!
В городе царствует вечер… апрель!
Вот ближе и ближе творец к горизонту.
Специй всё больше, все ярче, быстрей!
У солнца – последние жизни минуты!
Красный, оранжевый, жёлтый… Акварель!..
Сказали «прощай» мы творцу на сегодня.
Осталось лишь облако, солнце, весна.
А всё волшебство – через пару минуток!
Ты подожди. А сейчас – тишина…
Красные ары в пушистой пустыне
Два уронили тонких пера.
Небесные перья, на солнце играя,
Явили слепящее чудо – закат.
Я сожалею, что многим поверил.
Наивной надеждой больно оброс.
Сильно старался, вдумчиво делал,
Пользы своей я совсем не принёс.
Я сожалею, что ждал я заботы.
Оценок, объятий, любви, похвалы.
И зря я их ждал – мало в ком существуют
Все силы, что хочется мне с той поры.
Я сожалею, что поддался отчаянью,
Что тянет с собою в омут глухой.
В природе, в болезнях, в мыслях и в людях.
Хоть замолчи – и отчаянье с тобой.
Я сожалею о многом:
О прошлом, всех сожалений моих и не счесть…
Я падаю в пропасть!!
Я сожалею!!
О всём что было!!
Что будет!! Что есть!!
* * *
Я утопился в своих сожаленьях.
Я утопился в своей темноте.
Прощайте, ребята! Прощайте, игрушки!
Всё с нами бывшее смеркнет везде.
Шумит.
Жужжит дорога, трещит телевизор, чайник вскипел.
Вспыхивают.
Внутри мои чувства, салютом взрываются, костёр как горел.
* * *
Тёплый шум. Холодный, тихий громкий?
Где б не был я, но будет шум со мной.
Хоть утром, вечером, хоть у реки широкой,
Шумит слегка, повсюду, хоть глухой.
Шум входит в голову как в город одинокий,
И не выходит он оттуда никогда.
Он бьётся об двери, штыри, высотки.
Ломает в щепки брёвна со двора.
И белый смерч разбил в осколки чувства.
Лежит бумага, кровь, палитра, мазь.
С душой он сотворил своё искусство:
Эмоции он поднял, дав упасть.
Но вот стихает шум – спасибо.
Я сделал всё, что сделать мог, чтоб встать.
Не знаю я, что будет в жизни дальше.
Буду я держаться, стараться не упасть.
Мрак с чернотой наклонились над лесом.
Семьдесят капель упали в бетон.
Ливень подходит к городу в этом
Чёрном обличье, махая крылом.
Сердце взрывает, душою грохочет,
Дыханьем своим нападает с лихвой.
Внутри всё сжимает, жизни всё просит,
Но ливень во власти один над тобой.
Он с визгом обрушился в город упавший.
Потоки прибавив, ветер взлетел.
Мир заметался под визг, заглушавший,
Что на прощанье сказать каждый хотел.
Страхи и нужды, всё за чертою.
Ты на нити будто повис.
Царствует царь в королевстве тревоги.
Конца будто нет – умри и смирись.
В синий грохот сбиваются капли
Мир весь клокочет и падает вниз!
Но в этом тайфуне я так же спокоен,
Как будто луч солнца с неба глядит.
Я пломбир хочу сливочный и утро туманное,
Букеты сирени в лесном лаваше.
Во мне что-то теплится: тихое, странное… Немного заплаканное.
Мысли как отмель цепляют в душе.
На которую может попасть наш корабль
Чуткой и мягкой, нежной души.
Сломав в пух и прах весь пломбир и усталость,
Останутся щепки весенней глуши.
Но если же будет корабль в просторах,
И поживём, и не сядем на мель,
Мы встанем на палубу, с улыбкой увидим
И утро, и счастье, пломбир и сирень.
Я пломбир хочу сливочный и утро туманное,
И не цепляться за каждую мель.
Вставать чтоб на палубу, улыбнувшись, увидя,
Счастье, улыбки, радость, сирень!
Утром тарелка полная каши,
Днём доедаю вчерашний обед.
Мир – он далёк, далёк и бесстрашен,
Если не чувствуешь жизненный след.
Рядом со мною земля и рассада,
Фикус в коробке, банан на столе.
Я здесь один и чего-то мне надо.
И то не солнце, не лес и не свет.
Я узнаю́ что со мной происходит,
Но поддержать я себя не могу.
Будто вся горстка жизненной силы
Утопает в блёклом пруду.
Что происходит? Что зацепилось?
Я не дышу, я не ем, я не сплю.
Будто сраженье в сознанье случилось…
Смотрю в потолок. Вот и всё. Всех люблю.
А хочешь ли ты жить?
А хочешь ли дышать?
Когда-то в тихом счастье людей любимых вспоминать?
А есть они?..
Вдохнём мы полной грудью!
Вдыхая, лепестками рассыпаем все оковы!
Рвём цепи! Мечемся из стороны в сторону!
Падаем, разбиваясь вдребезги и собираясь вновь!
Да, прямо так! Все вместе!
Даже если никого нет, я один рассыплюсь на ветру!
Взлечу на небо и упаду на землю!
Лишь бы оказаться рядом…
Мы были в небесах,
А может я один.
Вращение, полёты наши в вихрях.
В небе ты один лишь господин.
Да! Да, эти вихри!
Земля, небо, земля!
Постойте, но как же… рядом?..
Так ведь?.. Вы где? Эй… Друзья?..
Ребят, а с кем смотреть на звёзды?
И летним вечером в дыханье тишины
Рассматривать мерцающие дали,
Где нет удушья, зла, утрат и мглы?
Смотреть на небо не нужно одиноко.
Смотреть на небо – это для двоих.
Быть может для компании, друзей, высоток.
Ведь небо тем, кто вместе, а не для одних.
Подумать только, сколько в одиночку.
Всё ходят рядом, чувствуют людей.
Не сходимся мы ближе, как пирога кусочки.
А нужно искренне смотреть в глаза скорей.
И главное понять, что каждая звезда,
Родившись, одиночество родила.
Мы видим космос и его тела,
Загадки и немыслимые силы.
А каждая звезда и родилась одна
На многие и многие пространства.
И чтобы всем не повторить одиночества её,
Нам встречаться надо, а не расставаться.
Ломаются судьбы, взрываются, плещут,
В чёрной глуши безнадёжье царит.
Ломит одиночество, душу трепещет,
Пугает, хрустит, громит и трещит.
Люди вокруг – полые куклы,
С гипсовым черепом, пуст́отой внутри,
Что всё же кричат в те бессонные ночи,
Когда умирают части зари.
Лента сжимает, тянет, сбивает
С ног, на которых прошёл много вёрст.
Падаешь в зубы, людей всех ломаешь.
А починить потом – путь непрост.
Как думаешь, как же спастись мне отсюда?
Как вылезти к солнцу, к дороге домой?
Туда, где все тебя понимают.
Туда, где любовь, тишина и покой.
Мы строим надежды, планы и мысли.
Желая в душе, чтоб они все сбылись.
Чтоб было где радость показывать, творить мне и мыслить.
