Макс Ронге - Военный и промышленный шпионаж. Двенадцать лет службы в разведке

Max Ronge

KRIEGS UND INDUSTRIE SPIONAGE

ZWÖLF JAHRE

KUNDSCHAFTSDIENST

© Перевод, ЗАО «Цент 2020

© Художественное оформление, ЗАО «Центрполиграф», 2020

С незапамятных времен каждой битве предшествовало проведение разведки. При этом любое командование ставило перед собой двуединую задачу – не только добыть сведения о противнике (собственно разведка), но и скрыть от неприятеля расположение собственных войск, истинное состояние внутренних дел и свои намерения (контрразведка).

При этом по мере развития военного дела совершенствовалась и организация разведывательной службы. Постепенно командующий войском прекратил лично заниматься снаряжением и засылкой в стан врага лазутчиков, а также приемом от них донесений. Эти задачи стал решать специальный орган аппарата управления войсками, который все более усложнялся. Он начал сводить в единое целое результаты своей деятельности, чтобы получить картину, которая могла бы лечь в основу принимавшегося военачальником решения.

До конца XVIII века в кайзеровской армии подобные специальные разведывательные бюро при штабах высшего командования создавались только в военное время. Они подчинялись штабу генерал-квартирмейстера, также существовавшего лишь во время войны и который с 1865 года начали называть Генеральным штабом. При этом совершаемые в пешем порядке марши войск не только затягивали сроки подготовки к началу боевых действий, но и давали достаточно времени для развертывания органов военной разведки. К тому же, по сути, одинаковые подходы к решению тактических и стратегических задач в армиях различных государств облегчали работу разведывательных служб.

Однако, когда во время войны против Французской революции устаревшая линейная тактика приказала долго жить, а армии стали все более и более разделяться на группы, или корпуса, как их начали называть, объединявшиеся в единое целое лишь на поле боя, подобное положение дел в корне изменилось. Ведь это предполагало исчезновение привязки к местности сразу всей армии во время передвижения в состоянии постоянной боевой готовности, что в известной степени их сковывало и было трудно осуществимо.

Все это значительно повысило требования к разведывательному аппарату, а сами разведорганы были поставлены перед необходимостью подбора способных и надежных людей, а также обеспечения их подготовки для разведывательной работы на будущих театрах военных действий еще в мирное время. И в этом вопросе пример подала Франция, поскольку успехи Наполеона не в последнюю очередь объяснялись великолепной работой его разведывательной службы.

В Австрии органы разведки претерпели серьезные изменения в результате объединения офицеров штаба генерал-квартирмейстера, действовавших в конце войны 1801 года[1]в полевых армиях, в единую организацию, начавшую работать и в мирное время. В 1802 году в Вене уже функционировал информационный отдел, занимавшийся сбором сведений, имевших отношение к зарубежным военным вопросам. Кроме того, были созданы разведывательные бюро в каждом из четырех штабов корпусов и земельных командований в пограничных провинциях. На разведывательные нужды стали ежегодно выделяться по 60 000, а с 1812 года – более 100 000 гульденов. Однако через сто лет на эти цели Генеральному штабу выделялось всего лишь 150 000 крон (примерно 71 000 гульденов) в год!

Вначале результаты деятельности созданных органов разведки не очень впечатляли. «В начале войны 1805 года[2] мы имели о противнике ошибочные сведения, а в 1809 году[3] – вообще ничего о нем не знали», – сетовал в 1812 году фельдмаршал граф Радецкий[4]. Однако он признавал, что тогда Франция имела на всей австрийской территории хорошо отлаженную и разветвленную агентурную разведывательную сеть, руководство которой осуществлялось из Вены. Россия тоже провела реорганизацию своей разведывательной службы, переложив обязанности по сбору разведсведений с советника дипломатической миссии в греческом городе Малия на полковника Генерального штаба.

В Австрии структура разведывательной службы была утверждена лишь в 1843 году начальником штаба генерал-квар-тирмейстера фельдмаршалом-лейтенантом Гессом, который, еще будучи гауптманом во время борьбы с Наполеоном, приложил немало усилий по развитию разведорганов.

В ноябре 1850 года в связи с подготовкой к войне с Пруссией была образована разведсекция при Военной канцелярии его величества императора и короля, а 22 декабря того же года после отмены мобилизационной готовности она была преобразована в самостоятельную структуру штаба генерал-квартирмейстера, получив наименование «Эвиденцбюро». Его возглавил Антон фон Калик, который дослужился на этом посту до генерал-майора и руководил этой службой на протяжении пятнадцати лет. Однако в мирное время возможности бюро по разведке иностранных армий были весьма ограниченными, поскольку на проведение тайных операций выделялось всего 2000 гульденов. Поэтому ему оказывали действенную помощь министерство иностранных дел и представители этого министерства за рубежом.

В начале 1859 года отношения с Францией заметно обострились, и тогда в Париж в качестве военного атташе при австрийском посольстве был наконец-то направлен полковник Иоганн фон Левенталь.

Нерешительное вступление Австрии в войну 1859 года[5]предопределило медленное развитие разведывательной службы для ведения разведки против Франции. Предложение о создании постоянных резидентур в Париже, Лионе, Марселе, Тулоне, а также о направлении военных представителей бюро в качестве наблюдателей при посольствах в Брюсселе, Франкфурте, Женеве и Берне было подано только 13 мая.

Руководитель службы разведки подполковник фон Калик в период с 1 июня до 4 августа 1859 года располагал около сорока шпиками, являвшимися представителями различных слоев общества и работавшими в качестве агентов-одиночек, а также так называемых тайных агентов. В задачу этих тайных агентов входила поддержка своих информаторов, и они являлись, по сути, частными разведывательными бюро. При этом Калик отдавал предпочтение агентам-одиночкам.

Со временем среди агентов появилась определенная градация. Людей, работавших в интересах разведки из чисто патриотических чувств на безвозмездной основе, стали называть доверенными лицами, а оплачиваемых пособников, прежде всего тех, кто находился за границей, – шпиками, и, наконец, разведчиков, засылаемых по линии руководства бюро, – тайными агентами. Однако особого различия между ними фактически не было, и для противника все эти агенты являлись шпионами.